Следователь нервно дернул бровями и, пробежав глазами заявление, отодвинул его от себя. Я прекрасно понимал, что подобные заявления пишутся в кабинете, в полиции. Однако умышленно нацарапал отсебятину, на всякий случай. Случай, как оказалось, не заставил себя ждать.
— А что ж не вчера? Почему скрылись с места происшествия?
Я откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.
— Скрылся? Разве это так называется? Помилуйте, я же ничего не взрывал, всего лишь помогал девушке поменять колесо. Думаю, что это может подтвердить кто-нибудь, — продолжал я валять дурака, нисколько не сомневаясь, что свидетель, как минимум один — охранник, — был уже допрошен.
— И все-таки, — не унимался дотошный, — почему вы укатили с барышней, никак не прореагировав на преступление?
— Почему же не прореагировал? — тяжело вздохнул я. — Еще как прореагировал. Я жутко испугался. Где гарантия, что никто не стал бы стрелять в меня там же? — я уверенно посмотрел следователю в глаза.
— А что был повод?
— Какой повод?
— Стрелять в вас, — прищурился он.
— Вот про это я как-то меньше всего думал в тот момент, — со злостью огрызнулся я. — Был взрыв, было опасно…
— Да-да, это я уже слышал, — перебил он. — И куда же вы умчались?
— На работу. Но потом, — уловив оживившийся взгляд Демина, — я передумал и поехал домой. На метро.
— Почему?!
— Да потому, что у меня был стресс! Шок, короче.
Следователь замер с улыбкой на лице. Абсолютно неуместной, на мой взгляд. Постепенно его улыбка превратилась в гримасу не то боли, не то разочарования.
— Возможно, — кивнул он и поднялся со своего места.
Мне показалось, что стало легче дышать, будто чья-то невидимая рука приоткрыла форточку, и в нее хлынул свежий воздух. Неужели все? Однако Демин вовсе не собирался уходить, он подошел к окну и присел на подоконник, его лицо оказалось в тени, а мне пришлось повернуться к нему, оказавшись таким образом, как будто под светом софитов. Воздуха опять не стало, внутри появилась мерзкая дрожь, в горле пересохло, жутко хотелось сделать глоток воды, но я не рискнул даже глянуть в сторону графина.
— Может, кофейку? — ласково протянул я.
Следователь склонил голову набок и с интересом посмотрел на меня.
— А вы молодец.
— В каком смысле? — решил уточнить я.
— Держитесь хорошо. За кофе спасибо, конечно. В другой раз.
Не хотелось бы, мысленно возразил я и тоже поднялся со своего места, чтобы как-то поменять эту неудобную для меня дислокацию. Засунув руки в карманы, я обошел вокруг стола и остановился рядом с Деминым, прислонившись к стене.
— Просто сегодня уже немного пришел в себя, а вчера… Никогда спиртным не увлекался, но с соседом вечером пришлось снимать стресс, — хихикнул я. — В конце концов, что такое машина? Железяка. Я же не знаю, может там что замкнуло, и она загорелась.
— Она взорвалась, это не одно и то же, — не вставая с подоконника, следователь повернулся ко мне.
— Ну, я, если честно, не в курсе взрываются ли горящие машины. — Не сталкивался. В кино, вроде, бывает.
— А вы не в курсе, за что убили Сергея Петренко?
Я ждал этот вопрос, готовился к нему, но прозвучал он все равно неожиданно. Как гром среди ясного неба. Наверное, потому, что где-то в глубине души все-таки надеялся, что Серега жив…
Спина, казалось, прилипла к стене. С трудом приняв горизонтальное положение, я сделал несколько шагов и рухнул на ближайший стул.
— Как это — убили… за что, — едва ворочая языком, спросил я и поднял взгляд на Демина. — И почему вы спрашиваете меня об этом. Я что, тот самый последний, кто видел его живым?
Во многом я был сейчас достаточно искренним. Конечно же, полно свидетелей, что я приходил к Петренко в офис, но что касается бара — это мой полный провал, вряд ли я что-то смогу доказать. Теплилась надежда, что если этой ночью на меня не нацепили наручники — значит, в баре меня, скорее всего, не запомнили.
— Вряд ли вы были последним, — протянул он мне спасительную соломинку, за которую я ухватился немеющими пальцами. — Однако хотелось бы узнать, за какой надобностью вы приходили вчера к Петренко? Насколько известно, друзьями вы не были, дел общих не вели. Или я неправильно информирован?
Я протянул руку к графину, стоявшему на столе, налил полный стакан и осушил его залпом. Имел полное право.