- Не положено, - грозно окрикнул нас охранник.
Да. Не положено. Ничего здесь не положено. И что можно сказать в присутствии чужого? О чем можно говорить? Мы двигаемся вдоль решетки, параллельно друг другу, вглядываясь в глаза.
- Ну что, герой, - в тихом отчаянии шепчу я, - проявил отвагу? Исполнил смертельный номер?
- Осваиваешь цирковую терминологию? – криво усмехнулся Марк.
- Дамы конечно рыдали. Успех безусловный. И все же зачем?
- Затем, что бывают моменты, когда ты не можешь по-другому. Просто не можешь. Иначе презирать себя будешь всю жизнь.
- И чего ты добился? Этого? – я указала на решетку.
- Пускай этого. Но я ни о чем не жалею. Более того, я просто счастлив, что смог наподдать этому твоему… с ножами, - лицо Марка стало мрачным. – Надеюсь, он меня запомнил.
- Ты оставил яркий след на его лице.
- Фингал? – лицо горемычного узника просияло. - Здорово. Он, правда, тоже мне врезал. Должен признать довольно лихо.
Марк повел плечом и прижал ладонь куда-то в район ключицы.
- Сломал? – испугалась я.
- Еще чего! – презрительно фыркнул мой любимый. – Всего лишь легкая контузия. Эх, мне бы выйти отсюда! Я бы ему устроил метание ножей.
- Марк, ну зачем ты так? Телль помогает нам. Адвокат это же его рук дело. И мистер Вайз обнадежил меня. Очень сильно обнадежил. Все будет хорошо.
- Да он и меня обнадежил, - саркастично ухмыльнулся узник. – И камера у меня одиночная. И тишина кругом. И вообще просто курорт. Так что, по – твоему я должен в ноги поклониться этому Теллю? За то, что он чуть не продырявил тебя. И продолжает это делать каждый вечер. Ведь так? А может тебе это нравится?
- Марк, - воскликнула я. – Ну о чем мы говорим? Зачем? Я хочу спасти тебя и делаю, что могу. Вот и все.
- А я не хочу, чтобы меня спасали таким страшным способом. Я прошу, оставь это. Я не могу каждый вечер думать, как ты стоишь там, как летит нож, как он вонзается… кровь… – мой любимый сжал прутья так, что пальцы побелели.
Я умоляюще взглянула на охранника. Кажется, он понял. Либо всемогущий Чарльз о чем-то с ним договорился.
- Я покурю, - смущенно кашлянул парень. – Три минуты. И прошу вас…
- Все будет в порядке, - заверила я. – Спасибо вам.
Как только охранник вышел, мы бросились друг к другу и, наконец, смогли соединить наши руки.
- Бедный мой, - шепчу я. – Поверь, все не так страшно, как видится со стороны. Когда ты появился, я просто потеряла контроль. Вот и все. А так, мы понимаем друг друга. И Телль очень надежный.
- Как ты его защищаешь, - Марк снова мрачнеет. – Он ведь снял тебе квартиру, так?
- Ну да, снял, - я в недоумении, к чему этот допрос.
- И вы много времени проводите вместе?
- Да. Репетиции, выступления. Так получается. Потом он провожает меня домой.
- Домой, значит, - голос Марка становится хриплым. – И ты его на чай приглашаешь?
- Бывает.
- А может иногда он ночевать остается? - мой узник уже с трудом сдерживает ярость.
Изумленная, я смотрю в его исказившееся лицо и до меня, наконец, доходит. Он ревнует! Смотрит на меня из-за решетки, руки в наручниках, скоро суд, а у него в мозгах ревность. Ситуация настолько абсурдная, что я не знаю, плакать мне или смеяться. По его милости, между прочим, я влезла в эту авантюру. И он еще смеет ревновать, не доверять мне. Ну, подожди, я тебе сейчас устрою.
- Да, - опускаю глаза, чтобы не выдать себя. - Он каждую ночь проводит в этой квартире. Имеются, конечно, существенные неудобства. Комната одна. А в ней единственный диван. Довольно узкий для двоих.
Я слышу сбившееся дыхание Марка. Прячу улыбку. Сейчас я тебя добью, мой милый.
- Но когда мы вместе, мы ничего не замечаем, - продолжаю, как ни в чем не бывало. – Страсть охватывает нас обоих. И вчера соседи даже пообещали вызвать полицию, потому что мы мешаем спать порядочным людям. Я, конечно, заверила их, что мы больше не будем, но … его ласки обжигают, как огонь и боюсь, что….
Пожалуй, достаточно. Какое восхитительное бешенство в его глазах! И он так вцепился в железные прутья решетки, что может их разогнуть. И тогда мне конец. Убьет. Пора прекращать спектакль.
- Марк, очнись, - возмущенно кричу я. – Да что же у тебя с головой? Ты что, действительно мог поверить во все это?
Он смотрит на меня, как разбуженный среди ночи. И постепенно его лицо приобретает относительно нормальный цвет.
- Так это все неправда? – у него пресекается голос. – Ты все это сейчас вот выдумала?
- Нет, ты точно ненормальный. Разумеется, выдумала.
- Но зачем?
- Проучить тебя хотела. Чтобы не смел мне не доверять. Подумать только. Ходит по краю пропасти, а туда же, ревновать удумал. Чудовище.
На губах Марка, наконец, появляется улыбка.
- Ну ты актриса, - восхищенно шепчет он. – А я то дурак! Ну, иди ко мне…
Он берет мои руки и покрывает их страстными поцелуями. Но сквозь решетку это так неудобно. Я зацепляю плечом железный прут и вскрикиваю от боли.
- Прости, прости, - испуганно бормочет мой любимый. – Твоя рука. Я не хотел. – Он прижимается щекой к месту пореза. – Ведь все из-за меня. Ну и как я, по-твоему, могу здесь сохранять ясность рассудка? Когда знаю, что ты там. Что он, со своими ножами … Как он мог уговорить тебя на это? Околдовал? Влюбил в себя, вот единственное объяснение, которое я смог придумать. Я умоляю тебя, брось это все.
- Милый мой, хороший, - я ласкаю его волосы, - я связана контрактом. А нам слишком нужны деньги. Молчи. Я знаю, что ты скажешь. Когда суд?
- Через две недели.
- А мой контракт закончится через неделю. Ты потерпи, не сходи с ума. Тебе и мне есть от чего рехнуться. Однако есть надежда. И мы будем надеяться изо всех сил. И все будет хорошо, ты слышишь меня? Ты выйдешь отсюда, и мы будем вместе.
- Да, вместе, - шепчет он и осторожно притягивает меня к себе. Поцелуй через решетку. Такой горький и такой сладкий.
- Марк, обещай мне, что больше не будет глупостей. Что ты будешь слушать мистера Вайза. И никаких больше подвигов. Только тогда мы сможем быть вместе. А это единственное, что дает мне силы стоять там, на арене. Обещаешь? Ну, скажи же мне. Иначе все напрасно и мне останется лишь снова пойти на мост… Охранник гремит ключами…. Пожалей же меня!
- Я обещаю, моя хорошая, - он обнимает меня на прощание, - моя безмерно храбрая. И моя любимая.
Всю обратную дорогу я слышала эти слова. И голос, тихий, ласкающий, дающий мне силы жить дальше.
========== Суд. ==========
И вот он, день суда. Просто Судный День для нас обоих. Прошу прощения за невольную тавтологию. Одна бы я наверное не справилась со своими и без того уже порядком истрепанными нервами. Но со мной мои цирковые друзья. Я чувствую их поддержку. Нежное участие Кьяры, ставшей моей самой близкой подругой. Сколько же мы переговорили и сколько слез было пролито о наших мужчинах. И молчаливая поддержка Телля и Арчи, как каменная стена, на которую всегда можно опереться. Все они сопровождают меня в суд.
Я знаю, каких мучений стоило Арчи переломить себя и появиться в столь людном месте, где полным полно зевак, репортеров и фотографов. И все же он здесь, рядом со мной. Верный и надежный. Настоящий рыцарь.
С трудом мы протискиваемся сквозь толпу. Интерес к этому делу уже месяц всячески подогревался в прессе. И судебное заседание для многих превращается в захватывающее зрелище. Приятно ведь пощекотать себе нервы, когда в финале будет не бутафорская, а вполне себе реальная смерть на электрическом стуле. Но это касается не тебя, а вон того парня. Как он выглядит? Как держится? Что скажет в последнем слове? Можно интересно провести время. Под крахмальной рубашкой и модным платьем в нас все еще сидит дикий человек. И порой достаточно совсем немного, чтобы он с ревом вырвался наружу.