«Где ты ее взяла? Украла? Зачем ты ее украла? Зачем отдала ее Эбби Ферон?» — наверняка хотелось спросить домочадцам.
И девочка ответила на последний не заданный вслух вопрос:
— Я подарила ей помаду, потому что она мне нравится. Она — мой единственный друг, между прочим.
Тишину нарушила мать девочки, но обратилась она не к ребенку.
— Надо что-то делать.
— Отошли ее в кровать, — отрезал Милтон.
Дедра уставилась в его холодные серые глаза навыкате, похожие на бабушкины бусы, но быстро отвела взгляд. Милтон пугал ее.
— Да, немедленно отправляйся спать, — приказала Лола. — И на будущее: из дома теперь — ни ногой. Эбби не нравится, что ты все время ошиваешься около ее дома. Быстро наверх! И в кровать! Нечего сидеть сычом у окна.
Дедра неохотно поплелась на второй этаж. Добравшись до своей комнаты, девочка действительно подошла к окну и долгое время глядела в ночь. Вдруг шторы в доме у реки еще не задернули? Тогда она сможет понаблюдать, как Люк с Эбби ужинают.
Но шторы были задернуты, в доме — темно, и только лодка освещена. Дедра увидела, как на крохотную палубу вышел худосочный мужчина, выбросил что-то из ведра за борт да так и остался стоять. Бледный овал лица повернут в сторону холма.
Через некоторое время он помахал кому-то рукой. Дедра чуть из окна не вывалилась, пытаясь разглядеть адресата. Но на веранде только ее мать стояла, и она махала в ответ. Почему она отвечает этому грязнуле? Дедра и боялась, и ненавидела его.
Послышался чистый и громкий голос Милтона.
— Как можно быть до такой степени небрежной со своими вещами? Прямо галка, а не ребенок. Везде свой нос любопытный сует, — раздраженно пробрюзжал он.
— Знаю, знаю. Это настолько серьезно?
— Конечно, серьезно, — сказал Милтон и добавил спустя некоторое время: — Из ребенка ворье растет.
— Жаль, что она не слишком меркантильная, — задумчиво проговорила Лола. — Но с другой стороны — если мы пойдем на это, наверняка потеряем Люка.
— Я об этом с самого начала твержу. Вы, девчонки, все одинаковые, на красивую мордашку покупаетесь.
— Мы не можем потерять Люка! — гнула свое Лола.
— Там посмотрим. Ладно, расскажи, как все сегодня прошло?
— Отлично… Никаких проблем…
Голоса стихли. Дедра разочарованно вздохнула: больше про себя ничего услышать не удастся. Заняться было нечем, и девочка отправилась в кровать. Она надеялась, что быстро заснет и ничто не разбудит ее этой ночью.
Но некоторое время спустя она услышала шаги. Последнее время она нечасто их слышала, но именно из-за этих шагов ребенку так не хотелось ложиться спать.
Эти шаги пугали Дедру. Один, два, три, четыре, пять, шесть — в одну сторону, затем шесть в другую. Размеренные, словно тиканье огромных часов.
Сама не зная почему, Дедра думала, что это тот человек с лодки разгуливает ночами по их дому. Она никогда никому не рассказывала ни об этих шагах, ни о своих страхах. Когда-нибудь она наберется смелости, прокрадется к лестнице, посмотрит вниз и узнает, кто же там ходит. Девочка надеялась, что он не заметит ее. У Дедры было такое ощущение, что с ней обязательно случится нечто ужасное, если он посмотрит на нее.
Она знала, что шаги мужские, потому что Мэри и Лола всегда резво цокали своими каблучками, а Ба шаркала тапками. Милтон вообще ходит не может. Так что если это не тот ужасный человек с лодки, то кто тогда? Временами ее посещала сумасбродная мысль — а что, если это ее отец…
Глава 3
Эбби видела, как погас свет в комнате миссис Моффат, что рядом со спальней Дедры, наверху. Чуть позже стало темно и в огромной спальне Мэри и Милтона на первом этаже. Но в Гостиной лампа еще долго горела. Эбби проснулась среди ночи и заметила, что электричество там все еще не потушили.
Она ненавидела это недремлющее око своих соседей, но, если они с Люком не хотели задохнуться в собственной спальне, на ночь приходилось раздвигать шторки и открывать окно. Первое, что Эбби видела, когда просыпалась утром, — огромный, возвышающийся над ними каменный дом.
От этого здания у нее мурашки по спине бегали, так же как и от гигантского моста над заливом. Они были в чем-то схожи — тяжелая, нависающая над головой тень. Когда Эбби отправлялась в город на пароме, весело пыхтящая маленькая лодочка легко скользила по сияющим голубым водам залива, пока не приближалась к этому мосту. И тогда огромные стальные балки охватывали ее со всех сторон, солнце моментально пропадало, и Эбби начинала дрожать, словно стояла на пронизывающем ветру. Мост было видно с каждой улицы Сиднея. Стоило только дойти до самого конца и свернуть за угол, и вот он — выгибает спину, полнеба загораживает, непропорционально огромный, по сравнению с ним все остальное словно игрушечное.