— Тогда прекрати обращаться со мной как со средневековой девой! — взвилась Эбби. — Доверься мне! Расскажи, во что ты вляпался. И почему Лола имеет на тебя такое влияние.
— Лола! — брезгливо поморщился Люк и накрыл ее руку своей, всматриваясь в дорогу. — Видишь то облачко пыли? Они возвращаются, хотят увидеть, что случилось.
— Найти мое тело! — прошептала Эбби.
Лицо Люка наконец-то потеряло каменное выражение, в глазах его горела ярость и тревога.
— Послушай, Эбби. Сможешь вести себя так, как будто ничего не произошло, до самого Сиднея? Это очень важно. Я по дороге объясню, если удастся отделаться от Лолы. Сейчас времени нет. Можешь?
— Я вовсе не горю желанием рассказывать Милтону о происшествии, — поежилась Эбби. — Он только собой и своей личной трагедией занят.
— Милтон каждое слово ловит, ничего не упускает, поверь мне. Но можешь ли ты довериться мне, Эбби?
Машина приближалась к ним на бешеной скорости. Времени действительно осталось слишком мало, и Эбби от всей души хотелось крикнуть: «Да!» Она припомнила слова Люка в брачную ночь: «Постарайся понять». Слова, которые, как оказалось, не имели никакого отношения к акту любви. Она и раньше это подозревала. Люк знал, что в постели они прекрасно подойдут друг другу, и не думал, что имеет дело с трусливой мышкой, которая испугается первого раза. Но эти слова несли совершенно другой смысл: она должна была постараться понять его странное поведение.
Но если так, если дело дошло даже до того, что ее жизни угрожает опасность, этому должно быть какое-то объяснение.
— Почему я должна довериться тебе?
— Помнишь Эндрю?
— Твоего брата? А как же! Конечно, помню. Он тоже в этом замешан?
— Был. Он мертв.
У Эбби пересохло в горле.
— О, Люк! Когда? Ты мне не говорил.
— Он погиб несколько месяцев тому назад. Если уж на то пошло, его убили, а тело бросили в гавань Сиднея. Больше пока сказать ничего не могу, времени нет.
Он смотрел в сторону автомобиля Моффатов. Пришло время взять себя в руки и запрятать поглубже свою ярость. Эбби знала, какой взгляд увидит, если заглянет ему в глаза: холодный, замкнутый, постаревший.
— Я смогу притворяться, Люк, вот увидишь, — затараторила Эбби.
Не успел автомобиль притормозить, как Лола тут же выскочила наружу. Эбби видела, что три пары глаз уставились на нее в упор, но теперь не спешила с умозаключениями. Она никак не могла решить, чего в этих взглядах больше: удивления или разочарования, или в них вообще ничего не было. Хороших актеров тут, видно, хватало.
— Привет! — улыбнулась она. — Извините, что пришлось из-за меня возвращаться. Я слишком далеко забрела. Люк говорит, что вы так кенгуру и не поймали.
— Эти попрошайки не в том направлении поскакали, — как обычно, пробрюзжал Милтон.
— Зря гнались. — Лола вздохнула и поглядела на Эбби. — Надеюсь, ты не испугалась, когда обнаружила, что нас и след простыл?
— Испугалась! — Эбби округлила глаза. — Это белым днем-то! Да что со мной может случиться?
— Вчера вечером тебе тут не слишком понравилось.
— Так то вечером! В сумерках все другим кажется. Но если я пошла прогуляться в одиночку, то о каком страхе может идти речь? Люк прекрасно это знал.
Люк высунул голову из окошка:
— Уже поздно, Милтон. Пора домой двигать. На этот раз мы с Эбби впереди поедем. — Он завел мотор и переключил передачу.
— Эй, меня подождите! — засуетилась Лола.
— Я подумал, что ты с Милтоном и Мэри поедешь, — осклабился Люк. — Вот, собираюсь показать Эбби вид с Голубых гор. Тебе вряд ли захочется тащиться туда.
Милтон открыл дверцу машины, лицо бледное, недовольное.
— Извини, Люк, но для троих тут места маловато. У меня спина отваливается, придется прилечь.
— Я все равно вздремнуть собиралась. — Лола одарила Люка ослепительной улыбкой. — Можете ворковать сколько душе угодно, голубки.
И она полезла в машину, не дожидаясь дальнейших приглашений.
— Не теряйся из виду, Люк, — сказал Милтон. — Что-то мне не слишком нравится, как у нас мотор работает.
— Тогда вам все-таки лучше вперед поехать, — пожал он плечами. — Я следом. Мы с Эбби в другой раз к Голубым горам съездим. Извини, милая.
Эбби знала, что на самом деле муж извиняется за то, что придется подержать ее в неведении еще несколько часов. Она даже не повернулась к Люку, чтобы удостовериться в этом, потому что Лола во все глаза следила за ними в зеркальце.
— Прости, малышка. — Лола тоже присоединила свои извинения. — Милт просто в отвратительном настроении пребывает, мне с ним в одной машине триста миль не выдержать. Бедная Мэри. Но она ведь его жена, ей деваться некуда. У тебя усталый вид, Эбби. Правда, Люк? Бледная как полотно. Наверное, действительно слишком далеко забрела. Или на динозавра наткнулась?
— Я бы нисколько не удивилась, — засмеялась Эбби. — Мне тут начинает нравиться. Завораживает. Скоро я, наверное, тоже подсяду.
Этой весьма двусмысленной фразой Эбби хотела успокоить Люка, заверить его, что с ней все в порядке, но Лола не дала ей договорить.
— Подсядешь? О чем это ты? — резко оборвала она Эбби.
— Она не алкоголиков с наркоманами имеет в виду, — пояснил вместо нее Люк. — Эбби хочет сказать, что влюбляется в Австралию и скоро не сможет без нее жить. Она подсела на нашу природу. Ты совсем темная, Лола, тебе так не кажется?
— Фу, что за профессорский тон! — поморщилась Лола.
Эти двое продолжали лениво перекидываться ничего не значащими фразами, но Эбби не слушала их. Она вдруг все поняла. В словах Люка прозвенел звоночек: наркотики. Нездоровый блеск в глазах толстушки, непрерывная болтовня миссис Моффат, удивительная забывчивость и покладистость ювелира с Кингз-Кросс, который ничего не видел и ничего не слышал…
Похоже, эти трое постоянно под кайфом. Кто еще? Может быть, даже Мэри, бедная, страдающая, такая смиренная. Но не Лола и не Милтон, они всегда адекватны. А старый Джок, который все время по лодке слоняется и в ее сторону пялится? Рыбоглазый, который готов любой приказ выполнить…
Теперь Эбби поняла, почему Люк принял так близко к сердцу смерть неизвестного китайца, потонувшего в бухте. Это связано с Эндрю. Она вспомнила, что тем вечером они говорили о брате Люка как о живом, легко, с любовью. Как же тяжело, наверное, было Люку, ведь ему пришлось скрывать от нее свое горе. Бедный, храбрый, нескладный, любимый Люк, которому она теперь полностью доверяла…
Глава 14
Дедра уже долго сидела у себя в комнате, когда услышала звук моторов. Она вскочила с пола, на котором лежала, лениво разглядывая комиксы, и выглянула в окно.
Девочка постаралась сделать это очень осторожно, потому что бабушка наверняка придет в ярость, если увидит, что она не спит. Мама тоже разозлится, и они снова поругаются.
Ей просто хотелось увидеть, вернулась ли Эбби жива-здорова. Выходные выдались на редкость удручающими: Ба все время бурчала что-то себе под нос, да и без Эбби девчонка совсем заскучала. Какая радость смотреть на пустые окна? Дедра даже поболтала немного с Джоком, который все время вертелся вокруг. Старик сказал ей, что ему велено поливать герань и приглядывать за домом, но Дедра ему не верила. Ему просто нечем заняться, вот он и слонялся по берегу, как и она сама.
Не его ли шаги слышала она по ночам?
Люк отвел автомобиль к своему дому и вернулся помочь Моффатам разгрузить вещи. Привезли они кенгуру или нет? Дедра высунулась подальше, позабыв про предосторожность. Однако ничего, кроме сумок и нескольких плоских коробочек, она не увидела. Кенгуру нет, разочарованно вздохнула Дедра. А вот дядя Милтон в дурном настроении вернулся.
Люк ушел, и Милтон покатил в дом. Вскоре из холла раздались приглушенные голоса. Снова мамочка с ним ругается. Мэри ни слова не произнесла. Она всегда помалкивает.
— Да он просто идиот безрукий! — сердито выкрикнул дядя Милтон. — Попадется он мне!