— Что? — отрывается от меня и не дышит как будто бы, чтобы не плакать.
— Ударил? — каждый раз как говорю, внутри колотит всего. Представлять даже не пытаюсь. Сорвусь сразу же.
— Боже, нет, ты что, — говорит активистка с испуганными глазами. А толстовку все ещё держит, только не жмется уже так близко. — Руслан хороший…
— Поэтому ты ноешь на всю улицу? — меня подрывает от этого. Руслан хороший. Сука… Что он делает с ними, что они не видят очевидного? Я помню ту сцену в подворотне, когда она дрожащим голосом говорила ему, что не готова, а ему было насрать. Хороший? Не бывает хороших, глупая ты. — Потому что он хороший?
— Мы просто немного повздорили, я… прости.
Она отрывается от меня и закрывается. Обнимает себя за плечи и в глаза не смотрит уже. Трёт нос, шмыгает, стирает со щек слезы и молчит.
Ну и дура.
— Раз он хороший, а у тебя все в порядке, я пошел, — разворачиваюсь и делаю пару шагов к дому. Я не понимаю. Я просто, сука, не понимаю. Что с ней не так?! Зачем она его защищает? От хороших не бегут и не рыдают. А она продолжает выгораживать его, от меня отходит, глаза отпускает.
— Стой, — хватает меня за рукав и останавливает. — Ты не мог бы постоять со мной, пока такси не приедет? Я вызову сейчас. Темно, мне неуютно.
Молчу. Не отвечаю, но и не ухожу, и она расценивает это правильно.
Достает телефон, все ещё носом шмыгает, ищет в приложении такси, но никто не отзывается. Оказывается, ей ехать почти на другой конец, за центр. У нас не огромный город, конечно, но все равно не близко.
— Позвоню оператору, — говорит тихо, зачем-то рассказывая о своих действиях, и пытается вызвать такси.
Оператор объясняет, что на мосту какая-то авария, сумасшедшая пробка, и никто не хочет ехать сюда из-за этого. Аня чуть ли не слёзно просит найти ей машину, но даже за доплату никто не соглашается.
Хочется сказать ей, чтобы возвращалась к своему благоверному, раз он хороший и так кстати живёт рядом, но язык не поворачивается.
— Давай довезу, — говорю вместо этого и иду к подъезду, где у дома стоит тачка. — Такси ты все равно не дождешься, а мы дворами объедем.
— Спасибо, — говорит с лёгкой улыбкой, и меня ещё сильнее шибет. Я вряд ли когда-то смогу понять как она так легко бросается такими словами. И второе… Её улыбка раздражающая гораздо круче слёз и истерики.
Ловлю себя на мысли что сегодня нет запаха этих ужасных духов. От этого даже дышать легче.
Иду к тачке, мелкая семенит следом, но когда я резко торможу, врезается в мою спину.
— Ой…
— Учись смотреть под ноги и по сторонам, когда ходишь, в жизни пригодится. Не отвезу я тебя домой. Сука!
Несильно пинаю кроссовком по спущенному колесу тачки. Все четыре разрезаны в мясо.
Осматриваюсь: никого. Той тачки нет, кого-то подозрительного тоже.
— У тебя тут записка, — говорит Аня и как всегда суёт свой нос везде. Хватает из-под дворника клочок бумаги и читает вслух. — «Ты Али на ринге. На улице ты просто мясо…» Это что? — перепугано смотрит на меня.
— Кто-то развлекается, видимо. Возвращайся к Русу, домой ты вряд ли сегодня попадешь.
От моих слов у нее в глазах такой ужас мелькает, что внутри опять волна гнева поднимается.
И не столько на Руса, сколько уже на Аню. Хороший он, да? Заебись вообще классный.
— А, да я… Я доберусь как-нибудь, ничего страшного! Спасибо за помощь в любом случае.
— Как-нибудь? Пешком? На мосту авария, единственная ходящая раз в час маршрутка в ту сторону простоит там часа два, транспорт ходить перестанет. Как дальше?
— Ну, вечерняя прогулка полезна для здоровья.
— Бля, ты и правда ненормальная. Вали к своему хорошему парню, одну я тебя все равно не отпущу хер знает куда.
— Ты милый, — вдруг говорит, а у меня челюсть отваливается. Так меня ещё никто не оскорблял. Я смирился с бабой Валей, которая меня хорошим называет, но это уже перебор. — Но я не пойду к Руслану. Мы поссорились, сейчас не лучший момент.
— Да блять… — откуда это горе взялось на мою голову? Свалилась лавиной, выбирайся как хочешь.
Это очень херовая идея: подпускать ее ещё ближе.
По хорошему надо ограничить ее пребывание в моём мире до отрицательной отметки, чтобы забыть, перегрызть это чувство внутри себя и не дать случиться непоправимому. Мне надо выбить ее из себя, вырезать, выдрать с корнями, но тело, разум и предатель язык противятся всем моим "надо".
— Либо идёшь к своему парню, либо шагаешь ночевать на мой диван. Не хочу быть виноватым в том, что где-то по пути на тебя нападет маньяк. Утром уедешь домой. Выбирай, Аня.
Я заставляю ее выбирать между мной и Русом. Я катастрофический идиот.
С другой стороны: если она сейчас уйдет к Русу у меня будет как минимум один жирный аргумент к тому чтобы отрезать себя от неё.
Девчонка хмурится, губы кусает, смотрит на дом Руса, потом на меня, теребит странную записку в руках, на которую мне плевать с большой колокольни.
И думает. Даже бубнит себе что-то под нос, видимо, решая, кто из нас сейчас лучше.
И за то, что она не называет моментально имя своего парня и не летит к нему уже можно сломать Русу пару рёбер.
Но он, сука, «хороший»…
Глава 13. Аня
Кажется, я умру сейчас от эмоций. То, что бушует внутри, даже для меня перебор.
На одной чаше весов мой парень, в которого я по-настоящему влюблена. На другой — практически незнакомый мне молодой человек с немного пугающей внешностью и очень закрытым внутренним миром. Мне нужно выбрать, у кого переночевать, и я без шуток собираюсь выбрать второго.
Дамир сказал, что одну меня никуда не пустит, и это безумно мило. А еще я рада, что он настоял на этом, потому что я бы правда потащилась домой пешком, а утром вполне возможно меня бы искали всем городом на дне какой-нибудь реки.
Я умом понимаю, что нужно сказать спасибо за заботу и лететь на крыльях любви к Руслану, и утром от него уезжать домой. Но крылья быстро ломаются, когда я вспоминаю, от чего только что убежала.
Я понимаю, что вряд ли он решится меня изнасиловать, но его напор пугает. Я не смогу спать, да и просто приставать он тоже наверняка будет. Расценит мое возвращение как согласие, да и все…
А я не хочу так, чтобы в страхе. И мне больно от того, что сейчас я не выбираю своего парня, а поступаю так, как поступаю.
Но отчего-то Дамир вселяет какое-то странное спокойствие, хотя откуда это чувство, я не понимаю. Возможно, оно родилось во мне, когда он неосознанно оттащил от меня Руслана в той подворотне, и сейчас увеличивается внутри, когда он не пускает меня одну шататься по городу. А может я чувствую в нем защиту, потому что видела его в зале и точно могу сказать, что он сможет защитить меня. Но разве его сила не должна меня пугать?
Должна. Но не пугает совершенно.
Дамир терпеливо ждет моего ответа, и мне уже просто становится стыдно от того, что мы так долго стоим на улице молча.
Я собираюсь с духом, набираю полную грудь воздуха и тихо говорю:
— Если твой диван удобный и из-за меня тебе не придется жить на полу — то я переночевала бы там…
— Тогда пошли, — кивает мне сразу же, и почему-то кажется, что вздыхает с облегчением. Наверное потому что просто дождался моего решения, которое я реально очень долго принимала.
У подъезда на лавочке сидит какая-то бабуля. Дамир спрашивает, как ее здоровье и не нужно ли ей что-то купить, и я вспоминаю, как мы столкнулись с ним в магазине. Он покупал муку и сказал, что соседке. Неужели он заботится о бабушке постоянно? Это достойно уважения. И теперь мне стало еще спокойнее рядом с ним.
Стою за его спиной, пока бабуля что-то ему рассказывает о своем коте, потому что банально не знаю, куда идти. И вдруг соседка замолкает и самым милым голосом выдает:
— Дамирушка, ну наконец-то, девушку привел. А то всё один да один, а такие парни не должны пропадать!