— Просто Дамир вовремя оказался рядом и не дал мне ночевать на улице, когда Руслан обидел, — пытаюсь найти самое нормальное описание того вечера.
— Я не спрашивал, — но он снова усмехается, несмотря на слова.
— Но тебе интересно, — закатываю глаза, когда он кивает. А еще говорят девчонки сплетницы. — Не говори Руслану, я боюсь что он поймет неправильно. У нас правда ничего не было, я просто оказалась ночью на улице, а потом спала на диване Дамира.
— И сейчас постоянно носишь ему обеды и сидишь у него целыми днями из чувства благодарности, да?
Я бы могла подумать, что он меня осуждает, если бы на его лице не было улыбки и очень хитрого взгляда. Хотя я не слишком хорошо знаю Ярослава, возможно, он очень профессионально маскирует все свои эмоции.
— Ты осуждаешь меня из-за друга? — спрашиваю.
— Я вообще никого никогда не осуждаю, Ань. Даже если ты скажешь что любишь Дамира, а Руслан был ошибкой. Жизнь — херня сплошная, сам не знаешь, что завтра случится и в кого доведется влюбиться.
— Говоришь так, словно влюбился в того, в кого влюбляться нельзя.
— Ты телепат, мелкая, — и больше его улыбка не такая лёгкая, как была до этого…
Дальше мы едем в тишине, каждый ныряет в свои мысли. Я еще раз перечитываю сообщения от Руслана и вспоминаю все моменты, из-за которых я и настояла на перерыве в отношениях.
— Какой там этаж? — спрашивает, паркуясь у дома.
— Идем за мной.
Мы поднимаемся на нужный этаж и я по памяти нахожу квартиру. Бабуля открывает с третьего раза. На руках у нее рыжий котенок, а в глазах видно волнение.
Она узнает меня сразу, улыбается, а потом испуганно спрашивает, что с Дамиром. Он был прав, она очень волнуется.
Нам не удается отказаться от чая с вареньем, и минут сорок мы навещаем бабушку, рассказывая ей выдуманную историю о том, что Дамир заболел и лежит в больнице. Конечно, она нам не верит, потому что только глухой не слышал в огромном дворе об избиении их соседа, тем более что многих опрашивала полиция.
Но успокоить нам ее всё-таки удается, она вздыхает с облегчением, когда узнает, что с Дамиром все и правда в порядке. Ну… насколько это возможно.
Мы уходим, когда я начинаю активно чихать от присутствия кота в квартире — аллергия никогда не давала мне жить. Обещаем заглянуть к ней еще раз, чтобы она не скучала, а еще передать Дамиру большой привет и такой же большой кусок домашнего пирога.
— В квартиру к нему заглянем, — Ярик крутит ключи на пальцах, — и тогда тебя отвезу.
— Слушай… Ты иди, а я… А я наверное пойду поговорю с Русланом, хорошо?
Ярослава явно удивляет мое желание, но говорить он мне ничего не решается. Обещает только всё-таки дождаться, ну или подождать меня хотя бы какое-то время.
Выбегаю на улицу и нахожу глазами окна Руслана в соседнем доме: свет говорит, значит, он действительно тут.
По рукам какая-то дрожь бежит, от предвкушения, наверное.
Я, если честно, не знаю, что буду ему говорить. Наверное, хочу послушать его. О том, что он написал мне в смс. Вдруг у нас выйдет всё наладить? Мы поговорим, он объяснит, почему вел себя со мной так, а я признаюсь ему в чувствах. Мы будем долго целоваться и потом у нас будет все в разы лучше, чем было раньше.
Я целых десять дней о нем почти даже не думала, а сейчас, когда у меня на это появилось время, меня трясет от предвкушения и волнения. Казалось бы, разлука совсем не страшная, но нет! Страшно! Особенно после его сообщений.
Пока поднимаюсь по ступенькам, сердце то замирает, то стучит с бешеной скоростью, предвкушая встречу.
А потом леденеет и разбивается на мелкие осколки, когда дверь квартиры Руслана оказывается не заперта и я по глупости решаю туда войти.
Он не один. Мне видно только его голую задницу и женские стройные ноги в туфлях, обернутые вокруг его талии, пока он двигается быстро, тяжело дыша.
Меня никто не замечает, а я в мгновение вылетаю из квартиры, оглушенная громким стоном той девушки и собственным неожиданным всхлипом.
Ярослав, как и обещал, ждет меня у подъезда. А еще он не задает лишних вопросов, а просто обнимает меня за плечи и спрашивает, куда меня отвезти.
— Там папа, я не хочу сейчас, — говорю сквозь боль. Чёрт… я правда не думала, что это настолько тяжело. — Можешь мне дать ключи от квартиры Дамира? Сейчас для меня это лучший вариант.
Глава 28. Дамир
Я замахался валяться здесь. У меня ни сил, ни желания продолжать лежать в больнице. Ну нахера? Пластырь на плечо я сам себе прилепить могу, на ногу — тоже, и на живот. Рёбрам почти норма, с гипсом на руке я и дома могу походить. Раны затянулись, швы мне сняли, ну чё делать-то тут ещё?
Ночь ещё какая-то дурацкая была, я не спал почти, вертелся туда сюда, хер пойми о чём думал. Яр с Аней уехали, а я так до утра и смотрел в потолок считай. И вот сейчас жду утренний обход и спрошу, когда меня отсюда отпустят. Потому что я уже не могу.
Утром заходит медсестра с уже привычным градусником и противно хорошим настроением, как будто не она работала всю ночь.
— Как себя чувствуешь? — спрашивает сразу.
— Как пациент, готовый уйти домой.
— Раз готов, значит уйдешь. Врача дождись, он, кажется, думал о твоей выписке.
Никогда не думал, что такие слова могут поднять настроение, но реально могут. Я домой хочу так, как никогда не хотел. Мне не хватает идиотской каши из пакетиков, трахающейся на балконе соседской парочки, нормального душа и даже бабы Вали с миллионом странных вопросов.
Доктор приходит только через три часа, осматривает, опрашивает, я уже всё, что он сделает, наизусть знаю.
— Динамика положительная, у нас все отлично! Дня три полежим и, я думаю, можно будет домой.
— А раньше трёх дней никак? — спрашиваю, потому что даже три дня уже перебор. Я тут сколько валяюсь-то? По ощущениям год.
— Лучше ещё побыть под наблюдением, — говорит с издевательской улыбкой и выходит из палаты.
Да нахер! Я не могу тут больше валяться, какие к черту три дня? Максимум — пару часов. Потому что в это время врачи уезжают, а медсестры приходят только если зовёшь.
Это время почти смиренно нахожусь в палате, аккуратно складывая вещи в сумку. У меня не много всего, шорты и футболка помимо того, что на мне, телефон, зарядка, кружка, запасные ключи, книга и ещё немного апельсинов от Ани. Плечо и ребра ещё болят, но донести смогу.
Ближе к обеду становится тихо, меняю больничные тапки на нормальную обувь и стараюсь быть как можно тише. Сумка в руке неприятно тянет повреждённое плечо, а из-за пореза в ноге не могу не хромать, но упорно иду дальше, потому что я не собираюсь лежать тут до нового года.
— Алиев, далеко? — звучит сзади голос медсестры. Та самая, которая за мной в реанимации ухаживала и Аню ко мне пускала. Бля ну чё глазастая-то такая…
— Воздухом подышать, — говорю, не оборачиваясь.
В спину пару секунд тишины, потом громкий вздох, а потом тихое:
— Невесте привет передавай.
Невесте…
— Передам.
Я чувствую себя пиздец слабым, когда даже один лестничный пролет оказывается для меня испытанием. Приходится идти к лифту, которыми я вообще не пользуюсь. Докатился. Или допинали, если точнее сказать.
Выхожу на улицу и так хорошо… как будто реально пару лет в палате валялся. Всегда бесила фраза «всё познается в сравнении», но сейчас понимаю что в ней огромный смысл заложен.
Прохожу от силы метров десять, как сбоку слышу голос Яра:
— Я не понял, ты далеко собрался?! Я ему тут бананы везу, а он пиздует куда-то. Али, разворот на сто восемьдесят, братва подъехала.
Ловлю себя на том, что улыбаюсь. Я лет триста не улыбался, повода не было, а тут губы сами тянутся. Разворачиваюсь к Яру и вижу его рядом с тачкой.