Пьеса называлась «Кофейница» и рассказала о злой помещице Новомодовой (сильно напоминающей Простакову из «Недоросля»), которая любила пороть своих крестьян, брать с них оброк на несколько лет вперед, а еще была такая «великая охотница продавать молодых ребят в рекруты», что «так уж, право, как не знаю деревеньке сей стоять». А еще о хитром приказчике, хотевшем жениться на красавице Анюте, и о честном женихе Анюты Петре, которого приказчик задумал погубить. А что же кофейница? Она не только варила модный напиток — кофе, но и гадала на кофейной гуще и, по приказу приказчика, оклеветала Петра.
Желая убедить помещицу, что гадание правдиво, кофейница говорит ей:
«Кофейница:
— Вы имели, мадемуазель, много любовников, и все они были вами довольны… Ах! извините, что я громко сказала.
Новомодова:
— Ха! ха! ха! это неважно, мадам!
Кофейница:
— Вы жили очень роскошно, и на вас не малое число долгу, которые долги обещали заплатить ваши любовники.
Новомодова:
— И это не неправда.
Кофейница:
— Вы уехали из города затем, чтоб отсутствием вашим воспламенить одного выгодного любовника.
Новомодова:
— Так точно: как же ты хорошо гадаешь!»
Кажется, у автора, еще подростка, уже совсем не осталось никаких иллюзий. Конец комедии, как и положено — счастливый. Но в «Недоросле» Фонвизина правда торжествует потому, что честный чиновник Правдин по высочайшему повелению приехал разбирать вину помещиков, а в пьесе Крылова честных жениха и невесту спас только счастливый случай. И в веселой песенке кофейницы слышится насмешка над зрителями:
М.Е. Лобанов передает такой рассказ о литературном дебюте Крылова: «В 1784 году, т. е. 16-летний Крылов написал оперу „Кофейница“, в 3-х действиях, в прозе с куплетами, которая сохранилась в рукописи. Приехавши с своею матерью в Петербург, которая умно рассчитала, что способному и даровитому ее сыну лучше быть в столице, чем в губернском городе, как в отношении к службе, так и в отношении к дальнейшему его образованию, и услышав о типографщике Брейткопфе, знатоке и любителе музыки, притом добрейшем человеке, явился к нему с первым своим сочинением, с своею „Кофейницею“, просить положить на музыку куплеты и дать ход этой пьесе.
Брейткопф предложил ему за либретто 60 рублей ассигнациями. У автора забилось от радости сердце: это был первый плод, первая награда за его юношеский труд; но по страсти своей к чтению, он просил заплатить ему не деньгами, а книгами, и получил Расина, Мольера и Буало, что чрезвычайно его радовало и веселило престарелую его мать.
Прошло около 30 лет после того, и судьба свела нашего Крылова с Брейткопфом, тогда статским и потом действительным статским советником, на службе в Императорской публичной библиотеке. Брейткопф, не сделавший никакого употребления из пьесы, возвратил ее автору, который не без удовольствия взглянул на знакомый ему труд его молодости», а знаменитый Фаддей Булгарин передает такие слова Крылова об этой пьесе: «Нравы эпохи верны; я списывал с натуры».
Это не единственный опыт Крылова как драматурга. Он переводил чужие либретто с французского и итальянского, создал целую серию комедий, или, вернее сказать, комических опер: «Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники», «Пирог», «Лентяй», «Модная лавка», «Урок дочкам», и сам исполнял в них эпизодические роли. А также создал несколько либретто для опер с авантюрным, романтическим или трагическим сюжетами.
К сожалению, работа далеко не всегда оплачивалась по справедливости, и в 1789 году измученный пустыми обещаниями Крылов пишет весьма едкое письмо директору Императорских театров П.А. Соймонову.
Письмо полно почтительных оборотов и одновременно — сарказма. Крылов жалуется на то, что дирекция театра задерживает выплаты гонораров и постановку его пьес. Но жалобы звучат почти издевательски: «Я не могу понять причины, ваше превосходительство, которая и доныне не допускает на театр мою оперу „Бешеную семью“, когда уже по повелению вашему, более двух лет прошло, как на нее положена музыка; я бы мог признать, что она не представляется для того, что не годна быть на театре, но хотя я и автор сей оперы, однако же не осмелюсь быть об ней толь дурных мыслей единственно для того, чтоб сим не опорочить выбор, разум и вкус вашего превосходительства и чтобы таким мнением не заставить других думать, что вкусу вашему приятны бывают негодные сочинения».