Девочка покрылась потом, и иногда у нее появлялось очень жестокое выражение лица. Она напугана и сопротивлялась страшной сущности, что пыталась завладеть ее разумом.
— Откуда они у вас? — с трудом подал голос мужчина, приседая на корточки. — Это шутка, да? Вы издеваетесь надо мной, хотите ввести в заблуждение, чтобы я вам поверил.
— Нет, это мои девочки! — нахмурилась Марина, забирая у Лены ребенка и передавая его подбежавшей Аркалии. — Мы хотели поговорить с вами, объяснить. Что с момента вашего забвения прошли тысячи лет, если не миллионы. Вы понимаете как это много?
Он взялся за голову.
— Я не могу в это поверить. Это слишком ужасно. Эти девочки… — запнулся. — Они мои потомки и очень дальние, настолько дальние, что я не могу до конца проследить всю цепь поколений. Они ведут свой род от моего сына отступника, одного из первых предателей.
— Вот это совпадение! — воскликнул Насмешник.
Бериан обернулся к термитотелу, все еще гладя девочку по голове.
— Если вы ее предок, то можете помочь, — проговорил, тяжело дыша, — вы старше, вы имеете власть над ними. Вы можете нарушить связь между ней и ее отцом с дедом.
— Я не уверен, что у меня получится.
— А вы попробуйте, — попросила Марина, — поймите, мы очень любим эту девочку и хотим, чтобы она не зависела от своего ужасного и жестокого отца. Я вас на коленях буду просить, помогите.
Мужчина внимательно посмотрел в ее глаза.
— Странные нынче вампиры пошли. Видимо, я действительно очень многое пропустил. Я не могу вам верить, но они… это просто невозможно.
— Пожалуйста.
Он выполнил их просьбу и девочка, улыбаясь, сообщила маме, что больше не слышит голосов. Бериан подошел к светлому термитотелу.
— Послушай, прекрати строительство этой дряни. Та раса, что погубила вас, ее действительно больше нет. Те, что живут в этом городе совершенно другие. Они не такие, какими ты помнишь своих врагов. Если хочешь, я покажу тебе.
— Не надо, я верю тебе клыкастый, хотя и с трудом. Поведением вы чем-то похожи на веронов.
— Точно! Пускай кто-нибудь из веронов припрется, — щелкнул пальцами Насмешник.
— Не думаю, что это хорошая идея, — возразил Бериан.
— Вероны до сих пор живы? — удивленно поднял брови Крауул.
— Да, они пережили тяжелые времена, — кивнула Аркалия, прижимая девочку к груди. — Ваш мир заморожен эм…
— Крауул.
— Крауул, ваш мир заморожен. На него поставили печати, которые мы обнаружили не так давно. Крауул, я хочу вас еще больше шокировать. Вы старше хранителей равновесия, хотя вам даже неизвестно кто это такие. С вашего времени прошло более пяти миллиардов лет. Вы жили очень давно. Но вашу расу можно возродить, так как вас возродили к жизни. Но нам нужна ваша помощь.
— В чем она заключается?
— Наверняка, вы знали, какие ловушки любили ставить ваши враги. Мы не можем снять печати, пока не узнаем, что нас ждет, и не подвергаются ли наши белые вампиры опасности. Вы сами понимаете, если можно исключить угрозу, то лучше это сделать сразу.
— Если я помогу, вы покажите, где мой мир? — все еще сомневаясь, произнес мужчина.
— Соседний, не так далеко. Но для начала разберите эту штуковину, мы не хотим, чтобы пострадали люди.
— Люди?
— Раса, которая так похожа на ваших врагов. Девушка, что произвела на свет ваших детей тоже из рода людского.
Он надолго задумался, недоверчиво глядя на вампиршу.
— Я понимаю ваши сомнение и поэтому постараюсь их развеять.
Она связалась с отцом. Голограмма Ориса появилась через минуту. Он был облачен в теплую одежду, на голове красовалась шапка. Накладные усы обледенели и с них свисали сосульки.
— Дочка, вы поговорили с ним? — ответил командир охотников равновесия.
— Да, отец, удалось кого-нибудь откопать?
— Пока только одного. Маленький мальчик, его сейчас приводят в чувство.
На миг показалось детское тельце, к которому подключали «аппаратуру».
— Когда он придет в себя? — продолжала расспрашивать Аркалия.
— Может завтра, может сегодня.
— А еще кого нашли?
— Нашли целую толпу, но их закрывает печать. Если ты не приведешь его, то мы даже не знаем, как ее снять и освободить их. Все, дочка, не могу больше разговаривать. Совет требует отчет о проведенной операции, приводи его, и тогда поговорим.
Его облик пропал. Женщина повернулась к нахмурившемуся Крауул. Он для себя решал очень сложную проблему. Но, бросив последний взгляд на ребенка и девочек, он ответил: