— Входи, — прозвучал голос, перед вампиром открылась дверь.
Каларин слегка улыбнулась, и зашагал внутрь.
Внутреннее помещение обустроено без всякого вкуса и стиля. В красных и черных красках. На стенах навешаны бубны вперемешку с головами страшных зубастых чудищ. На столе черепа и замаринованные черви с глазами животных. В общем, все делалось для того, чтобы устрашить посетителя. На Каларина же должного впечатления не произвело, он и страшнее видел места за почти девяноста восемь лет.
Посередине зала на красных подушках сидело существо очень толстое с блестящей чешуйчатой зеленоватой кожей без волос и другой растительности. Большие как блюдца болотные глаза с точкой зрачком, огромный рот с вислыми губами, без ушей с маленькими дырочками. Во рту с палец острые зубы и длинный липкий язык. Маленькие ручки и ножки с черными когтями. Брови есть, но в качестве острых черных наростов. От переносицы до затылка шел яркий красный гребень. Облачено существо в ярко-красную мантию, скрывающую полностью маленькое тело метр длиной. Жрак действительно напоминал внешним обликом жабу.
По обоим бокам от Жабы лежали кродилоподобные монстры на длинных ногах. Каларин сразу оценил, что они дрессированные и не бросятся без разрешения хозяина. Но только магия могла сдержать их до конца.
— И так, что вас привело ко мне? — спросило существо, потирая ручки.
— Я могу присесть или должен разговаривать с вами стоя? — наглел вампир.
Позади него появилось кресло, в которое он сумел опуститься и положить ногу на ногу.
— Снимать капюшон вы не собираетесь?
— Если вы заплатите, сниму.
Жаба квакающим смехом засмеялся.
— Мне нравится ваше чувство юмора, так что вас привело ко мне?
— Всего несколько вопросов. За информацию заплачу, — вынул из пол плаща большой мешочек и медленно разложил перед Жабой большие драгоценные камни.
У белых вампиров драгоценные камни не имели огромной ценности. Они так и оставались красивыми камушками и свободно шли для дела.
Болотные глаза загорелись жадным огнем.
— Видно информация действительно имеет для вас огромное значение, — проговорил он, беря один из камней в когти и пристально рассматривая.
— Не пытайтесь меня убить или обмануть, я почувствую ложь. А те, кто распоряжается моими действиями убьют вас. Надеюсь, вы понимаете, что не в ваших интересах меня обманывать или убивать?
— Конечно, так что вы хотите знать?
— Все что вы знаете о похитителях полукровок эльфов. Дело нашумевшее, что-то вам должно быть известно. Запомните, я узнаю, если вы чего-то не договорили или забыли сказать. Ну? Деньги перед вами, я слушаю.
Жаба прищурился, он провел когтями по губам и сгреб драгоценные камушки в мантию.
— Это не все что вы мне заплатите?
— Если информация меня удовлетворит вы получиться еще столько же. Говорите, у меня не так много времени.
— В деле замешаны профессионалы, они умеют заметать следы. Кроме людей имена, которых, — он поочередно произнес всех кого знал. Каларин лишь хмыкнул этих вампир и сам вычислил, его интересовали шишки. — Но почерк явно не человека. Воруют не только эльфиек-полукровок, но и дамочек сногсшибательней, чем тощие жердочки.
— То есть воровство идет не только в этом мире?
— Да, здесь участвует кто-то из приближенных короля, только они имеют достаточно власти и денег, — омерзительная улыбка, — чтобы провернуть это дельце. Я не могу назвать его имя, так как не знаю его, но уверен, может быть замещан даже сам король. Дельце выгодное, даже я имей столько власти, занялся бы торговлей красоток, они дорого стоят. В числе их клиентов и термитотелы, они-то настоящие ценители красивой плоти. С такими покровителями можно не только полукровок воровать, но и чистокровных. Но из-за проклятия, что любят насылать эльфы, с ними предпочитают не связываться.
— Вы можете назвать список клиентов, что скупали полукровок из этого мира?
— Из этого мира да, я могу назвать весь список клиентов, так как проследить за скупкой не составляет труда. Покупатели в основном люди, — перед Каларином появился список, который через несколько секунд, он держал в руках, бросив Жабе еще один камушек.
— Что еще известно?
— Плата вперед, я боюсь за свою жизнь, — подвинулся Жаба, жадно сверкая глазищами.