- э-э-э, послушай, Кумбо, ты же понимаешь, что мы не нарочно. Ну, вот так неудачно всё получилось...
Колдун уныло махнул рукой, тяжело опустился на стул:
- всё пропало. Ты, Настя, больше никогда не увидишь свою мать, не говоря уж о том, чтобы перенести её сюда. А ты, Джамайен, больше никогда не будешь знать, какая погода ждёт Фриканию в ближайший месяц. Я не смогу предсказать ни ураганы, ни похолодания.
Настя заплакала. Только сейчас она поняла, к таким трагическим последствиям привела её несдержанность. Джамайен обнял её, прижал к своей груди и она окончательно расклеилась. Рыдания сотрясали её тело. Она вцепилась руками в рубашку мархура, прижавшись к ней лицом и вдруг отчётливо осознав, что в этом мире нет никого, кому она действительно нужна. Предсказания трагически погибшего шара не в счёт. Не знает она, как спасать этот мир.
Джамайен тихо, молча, гладил её по спине, и Настя была благодарна ему, что он не пытается её утешать. От него приятно пахло каким-то цветочным мылом, а руки сильно и уверенно прижимали её к груди. Она равнодушно подумала, что, если Повелитель снова предложит ей выйти за него замуж, она согласится. Опять кольнуло в сердце. Настя даже себе не хотела признаться, как сильно ей хочется увидеть Крелла, услышать его голос, почувствовать, что он рядом.
Весь день, с небольшими перерывами, она проплакала, благо, что в библиотеку никто не заглядывал. Она пыталась забыться в работе, но получалось плохо. Настя обнаружила, что, хотя она читала книги Фрикании не так хорошо, как говорила на её языке, тем не менее, смысл она понимала. Она уже не удивилась, что алфавит состоит из латинских букв. Правда, их написание и произношение было несколько иным.
Они с Джамайеном завтракали и обедали в одиночестве. Кумбо не пришёл, а они чувствовали себя виноватыми. На ужин Настя не пошла, а попросила Ани принести что-нибудь с кухни.
Когда вечером она шла из библиотеки, ей заступил дорогу один из придворных кавалеров. Его одежда, обычная для мархуров длинная рубаха, была расшита мелкими блестящими, видимо, драгоценными, камнями. Широкий пояс с кинжалом в богато украшенных ножнах туго охватывал тонкую талию. А на ногах Настя с изумлением увидала короткие мягкие сапоги из змеиной кожи. Она подняла голову, увидела весёлые раскосые карие глаза, хитрую улыбку, золотую серёжку в длинном ухе и... ужасно острые громадные витые рога.
Мархур легко поклонился:
- позволь представиться, миз! Меня зовут Патрик, и я служу у Повелителя мархуров Главным оружейником.
Не ответить на его улыбку было невозможно. Настя улыбнулась в ответ и тоже представилась. Патрик спросил разрешения проводить её, и она не отказалась. Как-то так получилось, что, пока шли до дворца, а затем по галереям до Настиной комнаты, она рассказала Патрику обо всём, что случилось с ней за последнее время. Опомнившись, она смущённо посмотрела на него:
- баас Патрик, извини, что я отняла у тебя столько времени, рассказывая о своих бедах...
Он снова улыбнулся:
- миз Настя, не извиняйся. Порой каждому существу нужен кто-то, с кем можно быть откровенным. Если хочешь, я с удовольствием расскажу о себе...
Они вернулись в парк и долго бродили по аллеям. Дневная жара спала, угомонились крикливые попугайчики, вечерний воздух наполнился ароматом цветущих растений. Патрик рассказал Насте о своей семье.
Он происходил из благородного рода. Предания и легенды, передающиеся в семье из поколения в поколение, повествуют о том, что его предки стали в числе тех, первых, которые были оторваны от Прародины волею Создателя. Все мужчины рода становились оружейниками. О своей службе Патрик говорил неохотно. Насте было неудобно расспрашивать его о том, о чём ему не хочется говорить, но он сам вернулся к этому:
- понимаешь, миз Настя, ну какой из меня оружейник! Да и где оно, наше оружие? - Настя замялась. Действительно, их оружие у них на голове, но о нём заботится сам владелец. Патрик понял её замешательство:
- вот - вот, за своими рогами каждый сам присматривает. Кинжалы, которые носят все благородные мархуры, тоже в моей заботе не нуждаются. Вот и получается, что моя должность никому не нужна!
Настя с удивлением поняла, что близко к сердцу приняла переживания молодого мархура и всерьёз задумалась о том, что вот ведь, не она одна несчастна в этом райском уголке.
Ложась поздно вечером спать, она с удовольствием вспомнила Патрика, подумав, что потихоньку обзаводится друзьями и знакомыми.