«Я принимаю Христа внутри себя» означает «я принимаю красоту внутри себя, принимаю свою истинную сущность. Я – не мои слабости. Я – не мой гнев. Я – не моя узость мышления. Я – нечто гораздо большее. И я хочу, чтобы мне напоминали о моей истинной сущности и подлинной красоте». Так говорится в «Курсе на чудеса».
Твое «эго»
Если понимать «эго» буквально – это мысль, полная страха.
В детстве нас учили быть «хорошими» мальчиками и девочками, и это, разумеется, предполагало, что такие, как есть, мы недостаточно хороши. Нам внушали, что мы будем считаться «хорошими», если уберем в комнате, если получим хорошие отметки. Лишь немногим объясняли, что они хорошие по сути своей, от рождения: «Ты уже хороший, такой, как есть!» Лишь немногие из нас ощущали безусловное одобрение – драгоценное чувство, что тебя любят просто потому, что ты – это ты, а не за то, что ты что-то сделал или не сделал. И все это происходило с нами вовсе не потому, что нас выращивали какие-то чудовища. Зачастую те, кто нас растили и горячо любили, просто считали, что обязаны научить нас бороться.
Почему? Потому что, по их мнению, мир – суровое и жестокое место, и они хотели, чтобы мы преуспели в нем. От нас требовалось стать такими же безумными, как и весь мир, чтобы благополучно вписаться в него. Мы должны были прилежно учиться, получать хорошие отметки, с отличием окончить школу, поступить в престижный университет. Но вот что удивительно: мы толком не изучили то, чему учились, зато привыкли считать, будто источник силы лежит где-то во внешнем мире, а не в нас самих. Чему мы научились? Страху и только страху. Мы все время боялись, что недостаточно хороши такие, как есть изначально.
Страх не способствует учебе, наоборот, мешает ей, потому что тормозит и связывает нас. Он превращает нас в невротиков. Поэтому к подростковому возрасту многие из нас уже были надломлены. Наша любовь, наши сердца, наше подлинное «я» постоянно терпели урон – и от любящих нас, и от тех, кто нас не любил. А когда нет любви, начинаешь медленно, но неизбежно разваливаться на части. Именно эта участь и постигла большинство из нас.
Много лет назад я сказала себе: не волнуйся насчет дьявола, не бойся его – ведь его нет. Помню, тогда я твердо верила, что никакие силы зла по нашей планете не бродят. Все это лишь плод моего воображения. Потом я поняла, что заблуждаюсь. Поскольку любая мысль порождает переживание и впечатление, то все воображенное нами – тоже реально и воздействует на нас. Хотя дьявола с рогами и копытами, охотящегося за нашими душами, в реальности и не существует, но в нашем сознании есть тенденция, зачастую очень сильная, воспринимать мир без любви к себе и к окружающим. В детстве мы обладаем прирожденной способностью смотреть на мир «глазами любви», но потом, в результате запугивания и давления, теряем ее. И это действует на нас страшнее любого дьявола. Мы не умеем любить.
Еще в детстве мы усваиваем, что каждый человек – отдельное существо с границами личности. Поэтому, когда мы сталкиваемся с любовью, нам приходится очень нелегко. Любовь кажется нам бездной, которая грозит поглотить нас. В некотором смысле так оно и есть: любовь захватывает наше маленькое «эго», наше крошечное «я», наше одинокое чувство самостоятельности и отдельности. Поскольку мы ошибочно полагаем, будто это ощущение автономности и есть наша подлинная сущность, мы ощущаем, что умрем без него. Но любовь, что таится в сердце, дает нам шанс вздохнуть со свежими силами и избавиться от страха смерти.
Согласно «Курсу на чудеса», наша система внутренних убеждений ошибочна. Она полна страхов, которые возникают, когда мы впервые верим, что автономны от Бога и других людей. С возрастом эта система ветвится и расширяется. В «Курсе на чудеса» этот комплекс ложных убеждений, полных страха, называется «эго». Обратите внимание, «Курс на чудеса» понимает под «эго» совсем не то, что современная психология. Скорее, этот смысл близок к пониманию древнегреческих философов: эго как маленькое, отдельное «я». Это ложное представление о себе, заблуждение, опасная иллюзия о том, кто мы на самом деле. Эта ложь – наш невроз, и мы живем, изводя себя страхами и тревогами, но почему-то цепляемся за свои убеждения с поразительным упорством, достойным лучшего применения. Мы упрямо не хотим излечиваться.