Яр широко шагал к избе, таща за спиной здоровую вязанку хвороста – и в лесу порядок, и растопка для очага. Настроение было хорошим, и он тихо насвистывал мотив, который часто слышал из уст любимой. В последнее время Яр частенько грезил о том времени, когда Заряна станет его женой, как он сможет уже явно, не таясь, любоваться её улыбкой, ощущать её дыхание на своих губах…
От мечтаний Яра отвлекло тявканье лисы, что охотилась неподалёку на полёвок. Оно выражало удивление и предвкушение одновременно.
«Странно», – подумал Яр. Он отрывисто присвистнул, отправляя Писклю посмотреть, чему там радуется рыжая, а сам продолжил путь домой.
Продолжение от 24.10.2017
Среди деревьев уже мелькал просвет и виднелся лёгкий белый дымок, поднимающийся из печной трубы, когда Яр услышал громкий визг Пискли. Лешак резко дёрнулся и повернул назад, мгновенно переносясь к месту, где разворачивалась настоящая битва. Пискля оседлал голову лиса и, неистово вереща, изо всех своих скудных беличьих сил тянул зверя за уши, будто за поводья. Лис не слишком-то сопротивлялся. Он неестественно скалился из-за усилий неожиданного наездника, но никак не мог дотянуться до добычи, распростертой перед ним. Пискля для закрепления успеха, не прекращая осаживать «скакуна», сучил задними лапками по его голове, от чего та мелко тряслась. Яр коротко присвистнул: звери замерли и повернули головы в его сторону.
– Что за суматоху вы тут развели? С чего шум подняли? – недовольно пробурчал Яр, подходя к парочке.
– Он хотел сожрать змею! – тут же сдал лиса Пискля.
– Ты сушёных мухоморов снова объелся, Пискля? Какие змеи зимой! – отмахнулся Яр.
Пискля резко отпустил лисьи уши, обтер лапки об себя, словно брезгуя, и спрыгнул вперед перед лисьей мордой.
– Вот эту! – гордо заявил бельчонок, поднимая лапками змеиную головку.
– И, правда, змея, – удивился Яр, сдвигая шапку на затылок, чтобы почесать лоб.
Он присел рядом с помощником, разглядывая находку. Гадюка была ещё молодой – вершков десять от силы. Что по настоящему удивляло, так это окрас змейки. Она, как её сородичи, была почти чёрной, лишь зигзагообразный рисунок на её спинке имел тёмно-зелёный оттенок. Змейка казалась ледяной, но Яр чувствовал, что она ещё жива. Он быстро сунул её за пазуху, потрепал лиса за уши и подмигнул:
– Приходи, рыжий, отблагодарю за находку! Да и Пискля тебя ужина лишил – потрапезничаем!
Махнув бельчонку, чтобы тот шёл следом, Яр направился домой. Помощник, не будь дурак, с разбегу забрался по штанинам лешака и притих за воротом тулупа. Яр тем временем пребывал в некоторой растерянности. Он никак не мог взять в толк, откуда посреди зимнего леса появилась змея.
«Может, откопал кто?» – размышлял Яр, пожимая плечами.
Пискля, видимо, тоже раздумывал над тем же вопросом, потому что вторил своими плечиками хозяину.
Оказавшись в избе, Яр вынул змейку и аккуратно положил её в меховую шапку – хоть снаружи она и была ледяной, но внутри нагрелась от его тепла. Пискля тут же подскочил поближе, протянул свою лапку и ласково погладил находку по голове. Вдруг, будто что-то вспомнил, ухватился за шапку и попытался сдвинуть.
– Куда ты её? – недоумевал Яр.
– В тепло её надо, – кряхтя от натуги, ответил Пискля, – отогреть! А ты поди молока принеси!
Яр нахмурил брови, дивясь наглости грызуна:
– Не боишься, что она очнётся и тебя сожрёт, не побрезгует!
– Подавится! – оставив попытки двинуть шапку, выдохнул Пискля. – Да, и с чего бы ей меня жрать – она мне теперь как родная!
– Боюсь, теперь кроме неё тебе никакая другая родня не подойдет, – кивнув на шапку, усмехнулся Яр, но пошел-таки в сени за молоком.
Продолжение от 26.10.2017 года
Пока грелось молоко, Яр достал гадюку из шапки, развернул на всю длину и внимательно осмотрел. Змея выглядела мёртвой, но он, осторожно проводя пальцами вдоль туловища, проверил, нет ли ран и повреждений. Пискля всё это время беспокойно бормотал о том, что, мол, осторожнее да нежнее ручищами орудовать надо, и прыгал то по Яру, то по столу. Лешак лишь усмехался в усы.
Постепенно скованность покинула змеиное тело, оно медленно оживало. Яр понемногу вливал в гостью жизненную силу и прислушивался, силясь уловить хоть одну её мысль. Он с беспокойством поглаживал большим пальцем приплюснутую голову, словно старался расшевелить мысли, но безрезультатно. Ещё немного помучившись, лешак свернул змею и положил в шапку, устроив на лавке, ближе к печи.