Пискля всеми фибрами своей маленькой души сопереживал потере лешака, которого считал братом, но никак не мог понять, как можно так переживать из-за какой-то самки! Он тяжко вздыхал и тихонько посквиркивал, вспоминая, как убаюкивала его мама-белка. Когда вздохи превратились во всхлипы, тяжёлая рука лешего накрыла Писклю, а большой палец стал поглаживать острую мордочку. Так они и лежали, два мужика, успокаивающие друг друга.
Чуть погодя Пискля вспомнил о своём назначении и пропищал из-под тяжелой ладони:
– Ярушка, может, в баньку сходим, а? Косточки погреем, медку попьём, сразу и полегчает.
– Знаю я твой медок, хвостатый. Потом до обеда не очнёшься!
Пискля выбрался из-под руки и тут же поскакал к сундуку, отыскал в нём обтиру. Следом за ней на постель полетала рубаха да портки.
– Так чего не спать-то? Матушка твоя с Олесей еды передала – на седмицу хватит. Леший-отец с Ватаром обошли владения – завтра можно никуда не идти. А мне наказали за тобой пригляд вести. Спросят с меня потом! Пошли, Яр! – заканючил бельчонок. – Выпарим все хвори и скорби!
Яр знал нрав Пискли и не послушать его не мог – дороже бы вышло! Подхватив с постели бельё и усадив зверька на плечо, лешак покинул ложницу, а затем и избу.
Глава 10
Заряна очнулась от шума. Она лежала под рубахой, но сейчас для неё это была лишь груда ткани. Вздохнув от досады, Заряна выползла наружу и почуяла незнакомые запахи и звуки из горницы, в которой ярко горел свет.
Она только успела скользнуть под лавку, когда в ложницу вошли. Еще долго гости суетились с хозяином, чей запах был знаком Заряне. Чувствовалось еще что-то знакомое, но она так и не смогла вспомнить что.
Незаметно для себя самой Заряна задремала, а когда проснулась в избе стояла тишина и темень. Заряна вернулась к лавке, где осталась шапка пахнущая хозяином. Рядом обнаружилось блюдце со свежим молоком, и пара ещё дрыгающих лапками сверчков – бельчонок оказался на удивление заботливым! Сыто повечерив, Заряна забралась в шапку и снова провалилась в сон.
Очнулась она от ощущения, будто на неё смотрят. Заряна подняла голову и встретилась взглядом глаза в глаза с беличьим. Две чёрных бусинки влажно блестели, маленький носик и усики забавно подрагивали. Пискля умильно таращился на змею, сложив передние лапки на белой грудке, словно видел перед собой нечто восхитительное, а не холодную гадину. Он протяну лапку и совсем бесстрашно погладил чешуйчатую голову. Затем, видимо, решил, что ритуал восхищения закончен, и поскакал по своим делам.
В горнице стоял незнакомый пряный запах, который шёл от жарко горящего очага. Заряна повернула голову и увидела сидящего спиной к ней мужчину. Длинные, густые, тёмные волосы, полностью скрывавшие обнажённую мужскую спину, были влажными и спутанными. Мужик сидел на низком конике, вытянув правую ногу перед собой. Он изредка шевелил пальцами, вызывая в змеином мозгу непонятное для Заряны любопытство.
Поддавшись инстинкту, змея выбралась из шапки и глухо, всем телом шлепнулась на пол. Мужик медленно обернулся – его неубранные волосы тут же закрыли обзор. Хозяин не стал с ними возиться, оставил, как есть, и вернулся к своему занятию, а змея потихоньку поползла к очагу. Живое тепло безудержно влекло змеиную душу погреться.
Приблизившись, Заряна уловила знакомый запах берёзового распаренного листа, который смешивался со странным пряным духом. Перед мужиком стояла ещё одна низкая лавка, на которой лежали высушенные, терпко пахнущие листья. Заряна мысленно чихнула, ощутив на раздвоенном языке смолянистый запах. Незаметно для девичьего разума, как будто он на краткие мгновения отказывал, длинное змеиное тело задвигалось по мужской ноге, забираясь всё выше. Заряну оглушило осознание того, что она ползёт по совершенно незнакомому человеку, к тому же мужику, но, не успев оправиться от потрясения, она ощутила себя зажатой в горячей руке. Своим гибким телом змея рефлекторно обхватила мужское предплечье и зашипела, открыв зубастую пасть.
Мужик поморщился, и Заряна услышала глубокий низкий голос:
– Не шипи, подколодная! Знаю, что не сладко тебе в чужой шкуре.
Она замерла от услышанного, но снова зашипела, только гораздо тише, желая услышать, что дальше скажет мужик.
А тот замолчал, обратив взгляд на огонь в очаге. Заряне показалось, что он глубоко задумался. Поленья в очаге громко щёлкнули, и хозяин избы снова посмотрел на змею. Разжав ладонь и освободив змеиную голову, он почесал большим пальцем под нижней челюстью, размотал хвост и положил гостью на лавку перед собой. Чуть приподнявшись, Заряна с интересом разглядывала сидящего напротив. Пристальный взгляд незнакомца смущал разноцветными радужками глаз: правый отливал матовым тёмным серебром, а левый – болотной зеленью. Они поблёскивали из-под густых, тёмных нахмуренных бровей не хуже, чем у кормильца-бельчонка. Нос у мужика был крупный, прямой, верхнюю губу чуть прикрывали усы, а нижняя, чуть полноватая цвела мороженной клюквой. После бани и от тепла горячего очага его щёки румянились пятнами, борода распушилась, отчего казалась мягкой.