Я смотрела на ярость деда и понимала, ну не сможет он молчать, вот-вот прорвёт его. И нужно убираться подальше, пока этого не случилось. С другой стороны — сам виноват! Нечего запускать остров было! Но в силу инстинкта самосохранения, естественно, я ничего не вякала.
Меня больше интересовало, что многие девочки-первокурсницы варили любовные зелья, составляли артефакты соблазнения и прочую чепуху для Меонара. Вот после пятнадцатой девочки накрыло уже меня, а не Вихраса.
Как итог, мы со стариком злые, уставшие, озверевшие до невозможности спалили к чертовой матери все артефакты, зелья и прочее, поставили несколько сигналок на магию (чтобы не вздумали магичить в неположенных местах), заковали «звезд» в красивые антимагические браслетики и назначили отработок лет на двадцать.
Ветрам пришлось хуже. Они нарушили законы острова, поэтому были изгнаны, их напарники после работы на благо общества тоже пойду вслед за ними. В общем, потрудились мы сегодня хорошо до самого утра. А у нас ещё оставалась «Четверка Медведя». Ничего, посидят… подумают.
Ах, да, забыла сказать! Всем людям, которые будут изгнаны с острова, сотрут память с момента входа на остров. Не сказать, что всё плохо, но за время моего отсутствия остров «прогнил», хотя, кто знает? Может, он такой и был до моего прихода? Благо, до Вихраса пришло осознание, что нужно что-то менять.
Солнце вошло в свои права, я сидела у большого озера и любовалась драконами, которые купались в нём. Они ныряли, плескались, мне показалось, что они даже смеются, только как-то интересно — хрипло. Напоминает кашель.
— А вот ты где! — рядом присел Меонар.
— Как ты меня нашел? — спросила, не отрывая глаз от прекрасной чешуи драконов.
— Почувствовал, что ты на озере. Да ещё и в плохом настроении. Решил прийти, — пожал плечами Меонар.
— Да, сегодня была трудная ночь…
— А до ночи ещё и сражение тоже было трудным. Сильно устала?
— Не сильно. Сражение не было трудным. Я же ветер… Замотала слона в зеленый кокон и всё, — улыбнулась Мэю, знаю же, что он меня не видит. Но всё равно улыбаюсь.
— Хотел спросить, а почему зеленый? — с этим вопросом Меонар запустил в воду плоский камешек, создавая «блинчики».
— Глаза у монстра созданы так, что зеленый цвет их ослепляет. А полностью остановиться для монстра — закаменеть. Вот и весь секрет…
— Действительно, всё было так просто, — пробормотал, садясь рядом, Мэй.
Я положила голову на колени мужчине и стала рассматривать его лицо. Веснушек уже не было — исчезли. Стала играться с волосами.
— Ахахахха, всё-таки ты ветер!
— Конечно! А ты думал кто? — удивилась я.
— А я уже решил, что мне попался кто-то такой страшный и ужасный, а ещё невидимый! — стал размахивать руками и дурачиться Мэй.
Я плеснула на него за это водой и громко засмеялась! Меонар, как кот, отфыркивался, а потом взял меня на руки и вбежал в воду. Я царапалась, кричала и снова смеялась, да так громко, что драконы повернули свои головы на нас.
— Извините за беспокойство! Ещё немного! — обратился к драконам с этими словами мой напарник и отпустил меня в воду.
Что мне, ветру, вода? Именно поэтому драконы, опустив морду под воду имели честь лицезреть небольшой шарик, плывущий к ним, пока Меонар в растерянности смотрел, где потерял меня.
— Ну? Что? Нашел меня? Ахахахаха! — кричала я с другого берега.
Драконы смотрели на нас и тоже улыбались, если можно такой оскал назвать улыбкой.
— Вот я и услышал твой настоящий голос, — сказал Мэй и смотрел с полуулыбкой на то место, где сидела я.
Так и прошло время до обеда, а после обеда мы решили пойти домой. Болтали о всякой ерунде, смеялись, снова болтали, шутили…
— Скажи, а те рисунки, что у тебя в комнате на стене, откуда они? Ты не мог видеть многое из того, что нарисовано, — спросила у Мэя.
— Эти рисунки я рисовал каждый день с тех пор, как ты ушла. Многие из эпизодов видел во сне, — смотрел на меня Меонар. — Нравятся рисунки?
— Очень, — сказала чистую правду.
В доме было неествественно тихо. Я насторожилась.
— Мэй, стой! — сказала я, когда открылась дверь.
Из верхних комнат тянуло холодом. Закрыв глаза, просканировала местность.
— Меонар, у нас гости, — ясно, четко и по делу.
— Сколько?
— Четыре внизу, три наверху. Ветра не чувствую, есть ещё потухающий огонёк. Кто-то умирает.
Мы переглянулись.
— Центральная дверь, — сказал Мэй.
— Через второй ход.
— Первый этаж.
— Ухожу на второй.
Мы зашли с двух сторон тихо и аккуратно. Гости, про которых я говорила, смутно напоминали людей: человеческое тело с безобразными головами животных. Мои брови поползли вверх. Это не остров, это проходной двор!