— Ммм, — выгнулась я от острого ощущения, стискивая талию викинга своими бедрами.
Сильные пальцы впились мне в спину, сладостно больно и то же время трепетно нежно. Викинг уделил внимание каждой груди, каждому сантиметру кожи шеи. Обхватив мой затылок, он осторожно коснулся моих губ, словно прося прощение за свою несдержанность.
— Кто ты такой? — едва успела выдохнуть я между нашими поцелуями.
— Я тот, кто вернулся из мира духов, чертогов Валгаллы. Я тот, кто объединил разрозненные кланы своего народа в огромное войско. Я тот, кто преодолел Северное море и вторгся в земли франков, грабя их дома. Я тот, кто завоевал чужие земли, обретя в союзники, короля Франции. Я тот, кто долгие месяцы искал ту, ради которой был готов на все и даже больше. Если, я не нашел бы тебя здесь, то снова отправился бы в чертоги Одина, требуя у него твою душу. Потому как без тебя, я не вижу смысла жить. Никто не сможет заменить ту женщину, которая навсегда украла твое сердце и душу, — горячо прошептал мне в губы норманн, заставляя сердце, бешено заколотиться в груди.
Не может быть! А хотя, о чем это я??? Тут всем заправляет один скандинавский бог. Хитрый и пронырливый интриган. Мысли бегали в голове наравне с пальцами, которые дрожа, ощупывали каждый сантиметр, пока еще незнакомого мне мужского лица и тела. Нынешняя внешность Лейва была иной, но в тоже время узнаваемой, будто прошлые черты, возможно душа, проскальзывали в его новом лице, яркими бликами.
— Лейв, это правда ты?
— Лейвом, я был в прошлой жизни. Теперь меня зовут Рагнар Лодброк, из рода Инглингов, правитель Дании и Швеции.
— Много же я пропустила…
— Главное, чтобы ты не пропустила нашу свадьбу, женщина. И нашу первую брачную ночь. — Целуя мою шею, прорычал мой Викинг.
— С первым не поспоришь, но вот со вторым, я очень сильно сомневаюсь. — Насколько я знала, после родов должно было пройти пару месяцев.
— Один, мне должен, — довольно хмыкнул Рагнар, хитро улыбаясь. — И потому, ты уже полностью здорова и готова осчастливить своими ласками своего будущего супруга.
— Ээээ, — я была в шоке. — А сейчас уже можно?
— Да, — коротко ответил он, не понимая, к чему я клоню.
— Спасибо, Один! Иди уже сюда, мой Варвар. — Хрипло прошептала я, обрушивая на Рагнара-Лейва всю накопившуюся за долгие месяцы в разлуке с ним, свою страсть и любовь.
«Середина весны, а снег еще не успел растаять и накрывал уже слегка позеленевшие северные склоны пушистыми шапочками. На одном из таких холмов стоял мужчина-воин… Он еще не успел расплести свои черные косы и сменить зимние боевые меха на простую одежду. Топор его был прикреплен к поясу, а плащ, когда-то насыщенного алого цвета, он и вовсе снял. В бороде, такой же черной и пышной, как его волосы, еще виднелись частички запекшейся крови, оставшейся после завершающей битвы, но он уже и не думал о войне — он вернулся домой, в родные северные края, к холодным, но таким любимым фьордам.
По пути к дому он повстречал прекрасную девушку. Идя за водой, она засмотрелась на полет первой бабочки… Девушка, была прекрасна как весенний цветок высоко в горах. Ее непокрытые золотые волосы спускались мягкими прядями на округлые плечи, а глаза сливались с зеленью великого леса. Он подошел к ней, представившись, и предложил проводить ее к селению. По дороге он рассказывал ей истории о своих подвигах и без стеснения любовался красавицей спутницей, которая шла, опустив свои ясные глаза. Уже перед самым домом он взял ее за руку и попросил быть его женой. Она подняла на него глаза и сказала, что она согласна»…
Именно так выглядела наша романтическая встреча для всех не посвящённых в великий замысел скандинавского бога Одина. Реальную историю моего появления на землях норманнов и о моей миссии, знало всего трое человек, не беря в расчет старую ведунью и родную сестру. Лишь Рагнар, Гуннар и Карл, ведали, через что мне пришлось пройти в борьбе за мир на их землях. Про мою битву с Хель, мой будущий супруг рассказал Карлу на кону нашей с ним свадьбы. После его красочного рассказа, король Франции около суток ходил в прострации, тоскливо бросая в мою сторону свой потухший взгляд. Мне было тяжело видеть его страдания и душевную боль, особенно беря в расчет то, что он стал вдовцом, причем дважды. Так как его первая жена Бланш, была казнена за попытку моего отравления, вторая же решила лишить себя жизни саморучно, глупо сбросившись с башни замка от неразделенной любви.