Выстоять против такого бойца, было для меня не выполнимой задачей. И поэтому, резко подорвавшись со своего места, я бросилась бежать, что есть силы, в сторону леса. У меня был единственный шанс увести медведя отсюда подальше и спрятаться в густом лесу. Я надеялась, что дождь смоет мои следы и запах, так как, насколько я знала, у медведей был очень хороший нюх.
Я уже почти достигла леса, когда услышала позади себя детский крик ужаса. В тот момент у меня в груди все похолодело и замерло. Едва не поскользнувшись на пригорке, я обернулась назад. Огромный медведь, взмахнув своей лапой, опрокинул на спину ребенка, кажется мальчика, в грязь. Испуганный ребенок, перепачканный в черной земле, медленно отползал от свирепого хищника в сторону своего жилища.
Какого черта этот малыш вышел на улицу в такую погоду? И где его родители? Где вообще взрослые? Почему никто не вышел на мой крик, кроме этого маленького любопытного глупыша?
Что же делать? Если что-нибудь не предпринять, на моих глазах произойдет убийство, которое я себе никогда не прощу, так как не попыталась что-либо предпринять или сделать.
Осмотревшись по сторонам, я заметила откуда-то неожиданно взявшийся меч, метрах в пяти от меня по направлению к медведю. Он был странной формы и цвета. Его рукоятка была черной, а само лезвие красным, правильней будет сказать даже бордовым. Он почти по самую рукоятку был загнан в черный камень.
Что за ерунда? Я определенно раньше его здесь не видела, когда сюда бежала. Мысли метались в голове со скоростью света. Время уходило, и надо было что-то быстро предпринимать. Медвежья голова уже практически нависала над испуганным лицом ребенка.
Сделав глубокий вдох, я сорвалась с места. Подбежала к камню и правой рукой с легкостью выдернула из него длинный меч, прямо как король Артур Экскалибур. Рукоятка удобно легла в ладонь, опаляя кожу жаром, затем холодом. В самой ее верхней части была вылита фигурка ворона. Вдоль меча хорошо просматривались надписи, похожие на руны. Самым удивительным было то, что меч ничего не весил, словно я в руках держала металлический прут, а не боевое тяжелое оружие.
Взяв поудобней свой меч, я побежала к медведю, который уже раскрыл свою пасть. Подбежав к нему, я полоснула его по широкому боку. Зверь зарычал от боли и ярости, поворачиваясь в мою сторону. Взмахнув мечом, я ударила, что есть силы, по его большой голове. Лезвие вошло в твердую кость, как нож в мягкое масло. Медведь взвыл оглушительным ревом, сметая меня в сторону ударом когтистой лапы. От сильного удара у меня сперло дыхание, в глазах запестрили мушки, а в ушах шумно застучала кровь. От шока и адреналина я не сразу почувствовала в своем боку тупую боль.
Зверь метался из стороны в сторону, забрызгивая вокруг себя кровью грязные лужи. Меня стала бить крупная дрожь. В глазах защипало от слез. Мне было его ужасно жаль. Его боль была моей болью. Мне было тяжело осознавать то, что мне пришлось лишить его жизни, ведь он был ни в чем не виноват. Каждое живое существо должно питаться и он нашел свою пищу, вот только пища нашлась больно строптивой.
Кое-как встав на ноги, я, терпя боль в боку, подошла к мертвому медведю. Воткнув перед собой меч в землю, я устало упала рядом с ним на колени.
— Прости меня — тихо сказала я красивому животному — Я была вынуждена пожертвовать твоей жизнью, ради жизни маленького ребенка.
Не знаю, сколько я так просидела возле медведя, когда почувствовала, как меня бережно берут за плечи и отводят от мертвого животного. От усталости и потери крови я не могла открыть своих глаз. Я чувствовала, что нахожусь в предобморочном состоянии. Вокруг меня гудели голоса мужчин и женщин.
— Явились, когда все уже кончилось. А ведь можно было его спасти, а не убивать — с болью смотря в пасмурные небеса, сказала я, теряя сознание.
Жар распространялся по всему организму, заставляя кровь кипеть в венах. Боль в боку сопровождалась легким подергиванием мышц и поврежденной кожей. Тело ломило от высокой температуры и дикой слабости. Ужасно хотелось пить. Погасить свой внутренний пожар, который грозил сжечь все мое нутро.
Я погружалась в мятежный сон и просыпалась под чье-то бормотание. Прохладные шершавые руки обтирали мое лицо и тело, принося долгожданную прохладу разгоряченной коже. Сколько я так лежала, гранича между жизнью и смертью, я не знала. Но в какой-то момент поняла, что забывшись очередным тревожным сном, перестала дышать.