– Если ты считаешь, что он не хотел тебя трахнуть, ты не такая умная, как я думал. Каждый мужчина моложе девяноста хочет трахнуть девушку, с которой встречается, Шоу, особенно если считает себя ее парнем. Я сам мужчина, уж я-то знаю.
Она вновь прикусила губу, словно признавая, что я прав, и остановилась на парковке у «Старбакса». Я выскочил из машины, чтобы размять ноги и немного отдохнуть от ее обычного высокомерия.
В закусочной была очередь, когда я туда вошел. Я быстро огляделся – нет ли знакомых? Бруксайд – город небольшой, и обычно, когда я приезжал на выходные, непременно встречал кого-нибудь, с кем вместе учился в школе. Я даже не стал спрашивать у Шоу, не принести ли и ей чего-нибудь: она и так злилась, что пришлось остановиться. Я уже почти дождался своей очереди, когда в кармане зазвонил мобильник. Я заказал большую порцию черного кофе, извлек телефон и занял место у стойки рядом с хорошенькой брюнеткой, которая украдкой меня разглядывала.
– В чем дело?
На заднем фоне, в салоне, ревела музыка. Нэш спросил:
– Как прошло утро?
Нэш знал мои недостатки и дурные привычки лучше, чем кто-либо. Наша дружба продолжалась так долго именно потому, что он никогда меня не осуждал.
– Ужасно. Похмелье, всех убить хочется, а придется сидеть на очередной семейной тусовке. Ну и Шоу сегодня в исключительном настроении.
– А как та вчерашняя девочка?
– Понятия не имею, я даже не помню, как мы ушли из бара. Кстати, оказывается, я ей набил здоровую татуху, и она обиделась, что я ее даже не вспомнил.
Нэш хихикнул в трубку.
– Она тебе вчера раз десять сказала про татуировку. Даже порывалась снять топик, чтобы показать. И, кстати, урод, это я вчера отвез вас домой. Пытался выставить тебя часов в двенадцать, но ты, как всегда, и слушать не стал. Пришлось вести пикап, а потом на такси возвращаться за своей машиной.
Я фыркнул и потянулся за кофе, когда парень за прилавком меня окликнул. Брюнетка уставилась на мою руку, на которой была изображена голова королевской кобры. Раздвоенный змеиный язык заменял букву «Л» в моем имени, вытатуированном на костяшках пальцев. Туловище змеи обвивалось вокруг предплечья, доходя до самого локтя. У брюнетки отвисла челюсть от удивления. Я подмигнул ей и зашагал обратно к машине.
– Прости, старик. Как вообще дела с утра?
Фил, дядя Нэша, открыл несколько лет назад тату-салон на Кэпитол-Хилл. Сначала он обслуживал в основном байкеров и парней из уличных банд. Потом, когда район населили молодые хипстеры и тому подобная публика, «Меченый» стал одним из самых популярных салонов в городе. Мы с Нэшем познакомились на уроке рисования в пятом классе и с тех пор сделались неразлучными друзьями. С двенадцати лет мы мечтали перебраться в большой город и работать у Фила. У нас обоих были несомненные способности и подходящий характер, чтобы придать салону популярности, а потому Фил без колебаний взял нас в ученики и приставил к работе, еще прежде чем нам стукнуло двадцать. Круто иметь друга, который занимается тем же, чем и ты; я носил на себе немало рисунков, от весьма посредственных до мастерских, отмечавших эволюцию Нэша в качестве татуировщика, и он мог похвастать тем же.
– Я закончил ту штуку, которую делал с июля. Получилось даже лучше, чем я думал, и мужик теперь хочет сделать еще одну на груди. Классно. Чаевых он не жалеет.
– Отлично, – я жонглировал телефоном и стаканом, пытаясь открыть дверцу машины, когда женский голос заставил меня застыть на месте.
– Эй.
Я посмотрел через плечо. Брюнетка стояла возле своей машины и улыбалась.
– Клевые у тебя татуировки.
Я улыбнулся в ответ – и отскочил, чуть не ошпарившись кипятком, потому что Шоу толкнула дверцу машины изнутри.
– Спасибо.
Будь мы ближе к дому – и если бы Шоу уже не пустила машину задним ходом, – я бы, возможно, задержался на секунду, чтобы попросить у брюнетки телефон. Шоу презрительно взглянула на меня, но я не удостоил ее вниманием и вернулся к разговору с Нэшем.
– Ром приехал. С ним что-то такое случилось. Шоу говорит, его послали домой на поправку. Мать мне всю неделю названивала.
– Вот блин. Спроси, он не хочет с нами потусить пару дней? Я скучаю по твоему грубияну братцу.
Я принялся за кофе, и голова наконец перестала болеть.
– Да, я тоже подумал. Заскочу к тебе на обратном пути и все расскажу.
Я отложил телефон и откинулся на спинку сиденья. Шоу сердито уставилась на меня, и я мог бы поклясться, что глаза у нее горели. Ей-богу. В жизни не видел такого яркого зеленого цвета. Когда она злилась, они сверкали просто неземным блеском.