Я вздохнула и понизила голос, потому что мы подошли к столовой. Стол был накрыт, все сидели на обычных местах. Дейл во главе стола, Марго справа, рядом с ней оставили место для меня, а слева от отца – для Рома. Рул уселся на противоположном конце, подальше от родителей.
– Им придется смириться, что из Рула никогда не получится Реми, а ему перестать намеренно тыкать этим в глаза. Пока кто-нибудь не уступит первым и не научится прощать, в доме всегда будет война.
Ром легонько поцеловал меня в висок и приобнял в ответ.
– По-моему, никто даже не понимает, как им повезло с тобой, сестренка.
Я отправилась на свое место, между Марго и Рулом, и постаралась не морщиться, когда Рул искоса взглянул в мою сторону – он догадывался, что мы с Ромом, скорее всего, говорили о нем. Я села и улыбнулась Дейлу, который принялся раскладывать обильное угощение по тарелкам. И уже собиралась спросить у Рома, как тот намерен провести отпуск, когда Марго вдруг сказала:
– Рул, тебе очень тяжело явиться домой в рубашке, на которой есть пуговицы, и в брюках, которые вынуты не из помойки? Твой брат, хотя серьезно пострадал, и то выглядит лучше, чем ты.
Я вовремя прикусила язык, иначе бы попросила ее оставить сына в покое. В основном, потому что семейные сборища, предположительно, должны проходить неформально и весело. Я прекрасно знала, что, если бы я приехала в джинсах и футболке, Марго и бровью бы не повела, но раз в таком виде явился Рул, она сочла это прямым вызовом.
Он взял с тарелки, которую я ему протянула, два кусочка бекона и даже не удостоил мать ответом, а вместо этого повернулся к брату и спросил, какие у него планы. Рул приглашал Рома в город на недельку, повеселиться с ним и Нэшем. Я увидела, как Марго поджала губы, а Дейл неодобрительно нахмурился. Примерно то же самое я наблюдала каждое воскресенье. У меня сердце заныло, потому что даже в мятой рубашке и рваных джинсах он выглядел сногсшибательно. Рула не портили ни татуировки, которые покрывали его с головы до пят, ни обилие металла на лице.
Невозможно было отрицать, что Рул красив, пожалуй, даже слишком красив, но легким нравом он не отличался и старательно маскировал свою природную красоту. Среди братьев он обладал самыми яркими синими глазами, а волосы, когда Рул не красил их в фиолетовый или зеленый, были особенно густыми и блестящими. Даже разукрашенный во все цвета радуги, из троих Арчеров именно Рул служил главным магнитом для девушек. Вроде той брюнетки в «Старбаксе». Ее звали Эми Роджерс, и четыре года в старших классах она и ее подружки меня мучили. Она встречалась с лучшими спортсменами и парнями из самых богатых семей, а вовсе не с теми ребятами, которые носили ирокезы и прокалывали себе брови и губы. Но даже Эми не могла устоять перед волшебным обаянием Рула Арчера.
– И что ты сделал со своими волосами, сын? – подхватил Дейл. – Выбрал бы для разнообразия какой-нибудь природный цвет, раз уж семья собралась вместе, и мы все счастливы, что твой брат вернулся целым и невредимым.
Я мысленно застонала и молча взяла вазу с фруктами из рук Марго. Раз уж родители на него ополчились, Рул просто обязан был ответить. Обычно он пропускал слова матери мимо ушей, а с отцом обменивался короткими саркастическими репликами. Но нападения с двух сторон в тот момент, когда он намеревался поговорить с Ромом, Рул не потерпел бы. Даже в лучшие времена он быстро вспыхивал, а уж с похмелья, когда ему, мягко выражаясь, недоставало вежливости, следовало ожидать настоящей бури. Я испуганно взглянула на Рома, но, прежде чем он успел вмешаться, Рул ответил Дейлу – словно залепил пощечину.
– Знаешь, пап, фиолетовый – это вообще-то природный цвет. Не знаю, чего ты вообще начал. И, раз уж речь об одежде, скажи спасибо, что я в принципе надел штаны, потому что с утра Шоу нашла меня в природном состоянии. А теперь, если с критикой закончено, можно я наконец поговорю с братом, которого не видел почти год, тем более что он чуть не подорвался на бомбе?
Марго уронила челюсть, Дейл отодвинул стул от стола. Я опустила голову и потерла лоб.
– Один раз, Рул. Один, черт возьми, раз, больше мы ни о чем не просим!
Дейл вылетел из столовой, а Марго немедленно расплакалась. Она закрыла лицо салфеткой, и я неловко потянулась к ней, чтобы погладить по плечу. Рул тоже поднялся и зашагал к двери. Я перевела взгляд на Рома – тот покачал головой и с трудом встал. Марго подняла голову и умоляющими глазами посмотрела на старшего сына.
– Скажи ему, Ром. Скажи, что нельзя так вести себя с родителями. Он нас совсем не уважает.