– А наша с Софи – дочь?!
– Девочку я заберу к себе и буду любить…любить как родную…своих же детей у меня не будет. – Милона погрустнела, – не переживайте, я буду для Лорен хорошей матерью. Передам ей искусство Жрицы и раскрою все Тайны Ордена!
– Почему Лорен? – удивился Покуба.
– Вашу дочь будут звать Лорен! – твёрдо ответила женщина.
– А как же они там без меня…в Будущем…мама…Лиза?
– Ваша Милость выбрала такой путь. Есть другой вариант – Вы возвращаетесь один! Вашу жену и ребёнка я беру под покровительство. Устрою Софи с дочкой в другом городе. Буду проведывать и привозить золото, они не будут нуждаться ни в чём.
– Нет, я вернусь только с Софи…не оставлю её одну! – Тимофей аж взвизгнул.
Не обращая внимания на истеричный вопль мужчины, Милона налила себе чашку чая, сделала глоток и продолжила:
– Но это не всё…у меня есть одно желание, которое Вам придётся выполнить!
– Слушаю, – недовольно буркнул Тимофей.
– Вы должны подарить мне ночь… всего одну ночь! За годы Любви я имею на это право…да и расстаёмся мы на девять веков.
– Как…как я изменю Софи, предам это невинное, чистейшее создание?! – мужчина, красный от гнева, выхватил из рук Жрицы чашку с чаем, и швырнул в стену. – По себе судишь… – он схватил Милону за плечи, развернул к себе, и глядя в глаза ядовито прошипел, – не бывать этому!
– Вы дарите мне ночь, Взамен я помогаю Вашей семье! – ничуть не смущаясь мужского гнева, хладнокровно парировала Милона. – Это моё Условие! – на этих словах, женщина жестом попросила Покубу покинуть обеденный зал.
Тимофей пришёл за полночь…Жрица ждала его. Она лежала обнажённая и свет луны мягко окутывал её прекрасные и точёные формы. Густые и шелковистые волосы, своей длиной кокетливо прикрывали молодую и упругую грудь. Жрец брезгливо отвернулся и быстро разделся. Он чувствовал себя очень неловко: «О, Боже, как стыдно перед Софи…быстрее бы всё закончилось!»
– Я отпущу тебя на рассвете! – словно прочитав его мысли, прошептала Милона и жадно прильнула к мужской груди. Покуба лежал бревном…в позе «морской звезды», раскинув руки в стороны. Всем своим видом показывая, что его Душа не собирается принимать участие в этой грязной игре. А тело…тело, пожалуйста…берите!
И Жрица брала…извивалась и наслаждалась, вдыхала запах пота и секса…и опять брала…сверху, сбоку, сзади, сидя, лёжа…Большего унижения в своей жизни она не испытывала! Унижения от холодности горячо любимого мужчины!Под утро, когда в окна забрезжил рассвет, женщина произнесла:
– Я сообщу, когда к побегу всё будет готово. Благодарю! Можете покинуть мою комнату!
Босая и растрёпанная, Милона спустилась по лестнице, и наощупь, без свечи пробралась к Алтарю Любви. Сколько времени, без слов…без слёз…обняв Алтарь руками, просидела на холодном полу, она не помнила. Кто – то осторожно взял её за плечи, женщина подняла голову…перед ней стоял Виллей…он всё понял.
– Почему, почему любить так больно?! – прошептала девушка, – зачем Боги придумали это Чувство…за что они так наказали людей?! – она уткнулась головой в мягкий живот Жреца и горько – горько, словно маленький ребёнок заплакала.
– Я буду любить тебя – Вечно! – мужчина бережно, как фарфоровую куклу, взял страдалицу на руки и понёс в свою комнату. – Я буду – Ценить тебя, и Беречь! – приговаривал он, жадно осушая женские слёзы, своими горячими поцелуями.
Милона не сопротивлялась. Под ласковыми руками Виллея, она отдыхала от жестокости и несправедливости этого мира.
– Я буду любить тебя ВНЕ ВРЕМЕНИ…ты только Верь мне! – его трясло от Вожделения.
И она – Верила…
В тот день Жрица дала себе клятву, что в 21 веке, в роли жены Покубы, она отомстит…она сделает ему также Больно! Она будет отдаваться каждому мужчине, который возжелает её…отдаваться холодно и цинично!
***
Через неделю умер Маргу. Весь Храм погрузился в траур, все члены Ордена переоделись в чёрные одежды. Виллей и Покуба спорили каким образом хоронить старшего брата. Виллей настаивал на кремации – придать тело огню. Так было заведено предками, так было прописано в Уставе Храма. Младший брат настаивал на погребении тела в земле.
– Покуба, ты всегда был выскочкой…твои идеи абсурдны! Ты хочешь нарушить законы Предков! – горячился Виллей.