Кэллахен готов был отказаться от нее сейчас, он вдруг со всей ясностью понял, что если они станут близки, то он уже никогда не сможет забыть ее.
Но вместо ответа она обняла его за шею, прижавшись к нему всем телом. Что он говорит? Уехать, жить своей жизнью? У нее не было теперь своей жизни, он стал смыслом ее существования. И она сделает все, чтобы доказать ему, что они созданы друг для друга.
Не в силах больше сдерживаться, Кэллахен расстегнул пояс своих джинсов, а потом рывком снял с нее рубашку. Наклоняясь, чтобы вновь прижаться губами к ее нежной коже, он прошептал:
— Я покажу тебе, Джози, что значит любить женщину. Ты ведь хочешь меня, скажи мне?
— Пожалуйста, Кэллахен.
— Пожалуйста, что?
— Люби меня, я хочу этого. — Она отбросила свою стыдливость, желая лишь одного: раствориться в его объятиях, слиться с ним воедино. Она нисколько не боялась, понимая, что всю свою жизнь ждала именно этого мужчину, ждала, даже не признаваясь себе в этом. Вся ее жизнь была лишь подготовкой к этой встрече. Она училась ухаживать за, больными, чтобы однажды спасти ему жизнь, и изучала право, чтобы защищать его в суде.
Обнимая Кэллахена, Джози покрывала поцелуями его смуглую, дубленную ветром и солнцем кожу. Инстинктивно она провела рукой по его животу и, опустив ее ниже, почувствовала, насколько он возбужден.
Ощутив ее прикосновение, Кэллахен простонал:
— Джози, ты сводишь меня с ума.
Он поднял ее на руки и вышел на берег. Здесь он осторожно опустил ее на траву. У него промелькнула мысль, что она может быть еще не готова принять его, но он не мог больше ждать. Если он не овладеет этой женщиной сейчас, он просто умрет от неистового желания. Раздвинув ей бедра, он вошел в нее, не в силах медлить ни минуты. Он старался быть осторожным, чтобы не причинить ей лишнюю боль. Он проникал все глубже и глубже, и настал момент, когда Джози вздрогнула, вскрикнув от резкой боли, пронзившей ее тело. Кэллахен на мгновение замер, дожидаясь, когда боль немного утихнет, а потом вновь начал медленно двигаться. Дыхание Джози участилось, она начала двигаться вместе с ним. Постепенно их движения становились все быстрее и быстрее. Наконец она выгнулась вперед, не сумев сдержать крик. Ее захлестнула волна такого наслаждения, которого она раньше и представить себе не могла. Она услышала крик Кэллахена, похожий на рычание, и почувствовала, как содрогнулось его тело.
Откинувшись на спину, Кэллахен привлек к себе Джози. Какое-то время они лежали молча, наслаждаясь ленивой истомой, охватившей их. Но постепенно возвращаясь к реальности, Кэллахен ужаснулся тому, что он натворил. Какого черта, как он мог так поступить с ней? Он же знал, что она была невинной, неопытной девушкой. Джози спасла ему жизнь, много дней заботилась о нем и, конечно, вообразила себе, что влюблена в него, а он, как последний негодяй, воспользовался ее порывом, не сумев совладать с собой.
Джози немного отодвинулась от него, и Кэллахен в отчаянии закрыл глаза, боясь увидеть выражение презрения и обиды на ее лице. Он был уверен, что она горько раскаивается в том, что произошло, и винил во всем себя. В конце концов, она ведь совсем девчонка, а он взрослый, опытный мужчина и должен отвечать за свои поступки. Теперь Джози наверняка решит, что он просто похотливый самец, который воспользовался ее наивной влюбленностью.
Но вдруг Кэллахен почувствовал, как Джози вновь прижалась к нему и поцеловала его так нежно, что его сердце сжалось от счастья. Он едва мог поверить своим глазам. Она не сердилась на него, и она действительно выглядела довольной и счастливой. Взглянув в ее прекрасные глаза, голубые, как небо Вайоминга, Кэллахен отчетливо ощутил, что его жизнь бесповоротно изменилась. Отныне и навсегда ему нужно видеть эти глаза, быть рядом с Джози, иначе его жизнь станет пустой и бессмысленной. Случилось то, что случилось, и он уже ничего не мог изменить. Он по уши влюбился в Джози Миллер. Но говорить ей об этом он не собирался.
— Это было ошибкой, — произнес Кэллахен, когда Джози поднялась с земли и села рядом с ним, ласково ероша ему волосы.
— Ты что, жалеешь?
— Нет, но нам не следовало этого делать.
— Но что в этом плохого? — Джози чувствовала себя необыкновенно счастливой, и даже сомнения Кэллахена не могли испортить ей настроения.
— Это безрассудство. Потом ты сама будешь жалеть о том, что произошло.
— По-моему, пока из нас двоих жалеешь об этом только ты, — со смехом парировала Джози. Немного помолчав, она добавила уже серьезно: — Помогать тебе бежать из тюрьмы тоже было безрассудно. Но это не остановило меня. Иногда нужно прислушиваться к тому, что подсказывает тебе твое сердце, даже если это противоречит здравому смыслу. Человек не может все время подчиняться разуму.
С сияющими глазами и длинными мокрыми волосами, разметавшимися по плечам, Джози походила на русалку из сказки, и Кэллахен залюбовался ею, но тут же с горечью подумал, что никогда не сможет быть с ней, он не вправе портить ей жизнь.
— Я просто хочу сказать, что ты слишком хороша для меня, я не заслужил любви такой изумительной женщины, как ты. Что я, беглый преступник, смогу тебе дать? Подумай сама.
Джози задумчиво смотрела на Кэллахена. Его смуглое мужественное лицо казалось ей таким родным. Ей страстно хотелось обнять этого упрямого мужчину и никогда не отпускать от себя. Неужели он не может понять, что ее не пугает неизвестность, что она готова на все, лишь бы быть с ним?
— А тебе кажется, что ты не заслуживаешь ничего хорошего, да? — спросила вдруг Джози. — Я тоже всегда так воспринимала себя. Все-таки мы очень похожи, гораздо больше, чем ты думаешь.
Джози поднялась на ноги и протянула ему руку. Из одежды на ней были только чулки, но она не обращала на это внимания, совсем не стесняясь Кэллахена. Он с восхищением смотрел на нее, чувствуя, как желание загорается в нем с новой силой.
— Видишь, иногда твое тело умнее тебя, — смеясь, отметила Джози, переводя взгляд на его вставший член.
— Иди сюда, женщина! — в притворном гневе воскликнул Кэллахен. — Я покажу тебе, как потешаться надо мной! — И он, взяв Джози за руку, потянул ее к себе, заставив опуститься на него верхом.
Когда они наконец-то собрались идти домой, их одежда была уже совсем сухой.
Вернувшись домой, Кэллахен зашел на кухню и. оглядевшись по сторонам, понял, что Джози явно не создана для того, чтобы быть домохозяйкой. Мужчине, который женится на ней, придется нанять ей в помощь кухарку и горничную.
Что за мысли лезут ему в голову? О женитьбе ли ему сейчас думать! У него других забот по горло. Но почему-то в последнее время мысли об этом постоянно мелькали у него в голове. Однако пришло время выбирать между долгом и велением сердца. И он уже точно знал, что выберет. Его брат нуждается в помощи, и бросить его ради женщины, пускай, самой лучшей на свете, Кэллахен просто не мог, не имел права.
К тому времени как они были готовы ехать в Шарпсбург, уже начало темнеть. До города было примерно час езды, и Кэллахен прикинул, что за это время сумерки успеют сгуститься и они смогут въехать в город незамеченными.
Джози собрала вещи и вышла во двор. Она оглянулась, чтобы окинуть прощальным взглядом дом, где узнала пусть такое короткое, но счастье. Может так случиться, что ей никогда уже не придется побывать тут снова. Джози опять пора было становиться адвокатом, а ей так хотелось побыть просто женщиной, любящей и любимой.
Кэллахен уже седлал лошадей. Приблизившись к нему, Джози сказала:
— В Шарпсбурге с нами может случиться все, что угодно, и я хочу кое-что тебе сказать. Тебе предстоит много испытаний, вся твоя дальнейшая жизнь поставлена на карту. И я вовсе не хочу создавать дополнительные трудности. Ты можешь ничего не отвечать мне, но ты должен знать, что я люблю тебя.
Кэллахен никак не ожидал услышать подобное признание, но ему очень понравилась прямота и открытость Джози. Эта девушка не привыкла ходить вокруг да около, предпочитая откровенно говорить о своих чувствах. Но, как ни жаль, ему придется разочаровать ее, для ее же блага.