– Ты как-то побледнела, – с едкой ноткой заметил иностранец, расстегивая пальто и скидывая узконосые ботинки. – Не ожидала, что мы здесь одни? Ты права, меня стоит опасаться.
Катя, стараясь казаться спокойной, повесила куртку на вешалку.
– Тебе нравится пугать? Питаться чужим страхом? Я не сделала тебе ничего плохого. Наоборот, привела сюда, спасая от непогоды. А какова твоя благодарность?
Не включая свет, Катя прошла в залу и, обхватив себя руками, встала возле окна. Тяжелые капли продолжали стучать о карниз и стекла. Природа не хотела полностью успокаиваться, но гроза стихала, молнии стали реже.
– Значит такой я дурной... человек. Таков мой характер, его нельзя изменить. Да я и не хочу... Окружающим следует мириться или обходить меня стороной, – голос Маркуса звучал серьезно, без насмешки и сарказма.
Катя обернулась и посмотрела на его высокую фигуру, скрытую в полутьме.
– Пойдем спать, – устало вздохнула она. – Ляжешь в моей комнате на диване. Потерплю тебя до утра. Главное – руки не распускай.
– Как скажешь, Кэти, – усмехнулся он, делая ударение на последнем слове.
Перед тем, как идти в спальню, Катя зашла на кухню. Жутко хотелось пить.
Налила в стакан воды и сделала несколько глотков. Стало легче.
– Сушняк? – иронично изогнул губы Маркус.
Катя поставила стакан на стол и обернулась.
Иностранец стоял возле дверного проема, небрежно прижавшись спиной к стене. Катя не слышала, как он подошел.
Маркус снял пальто. Под ним, кроме джинсов, оказалась белая рубашка, облегающая стройное сильное тело, надетая навыпуск, с расстегнутыми верхними пуговицами.
При нормальном освещении Катя могла лучше разглядеть его. Иссиня-черные, короткие густые волосы. Благородные, точеные черты лица, немного жесткие, строгие, но не портящие внешность. Прямой нос, глаза черные, холодные, как и говорил Денис. Маркус чертовски красив, до дрожи в теле. Наверно, девушки толпами бегают за ним, и на его счету множество разбитых сердец. Но красота не главное, важен внутренний мир человека, его характер. Изнанка за привлекательной оболочкой.
Маркус отталкивал насмешками, ехидством, веющей за версту опасностью... и чем-то еще… потусторонним что ли…
Он пугал Катю. Но только сейчас она поняла, – что-то в нем притягивало. Возможно, таинственность, мужественность, за таким, как за каменной стеной; и то, что он на пять-шесть лет старше ее сверстников.
Поспешила выбросить эту мысль и запереть перед ней дверь, чтобы не смела больше приходить. Позволить себе увлечься малознакомым парнем Катя не могла. Тем более, есть Денис.
– Идем спать, – сказала Катя. Хотела пройти мимо Маркуса, но он преградил дорогу, встав в дверном проеме.
Тревога, близкая к панике сжала сердце. Зря пожалела его и разрешила остаться.
– Пропусти! – дрожащим голосом потребовала Катя.
В уголках губ Маркуса заиграла туманная улыбка. Он погладил щеку Кати длинными аристократичными пальцами и нежно сжал ее подбородок. Приподнял лицо, заставляя встретиться с его взглядом.
Пульс подскочил, бешено колотясь под кожей.
Перед глазами все поплыло.
Собрав все силы воедино, Кате удалось отвернуться, и наваждение исчезло.
Появилась тяжесть в голове, но и она быстро проходила.
– Как ты это делаешь?! – оскалившись, резко произнес он.
– Что все это значит? Ты что, владеешь гипнозом?! – ответила Катя вопросом на вопрос.
Он покачал головой. Дотронулся правой рукой до виска и покачнулся, словно сильно закружилась голова. Вцепился в косяк так, что костяшки пальцев побелели.
– Тебе плохо? – встревожилась Катя, придерживая его за локоть.
– Нет. Я просто устал, идем спать, – бесцветным тоном ответил он и отдернул руку. – Где моя кровать?
Кате не хотелось ночевать с ним в одной комнате, пусть и в разных местах.
Спокойнее и безопаснее положить его в зале, а самой запереться в спальне. Но если мать вернется раньше и застанет гостя – может начаться скандал. Возможно, мать поймет... Но Катя не знала этого наверняка, рисковать не хотелось. А оставив Маркуса в своей комнате, она может утром вывести его из квартиры, пока мать будет в своей спальне; следовательно, о ночном госте она даже не узнает.
Чувства кричали, что лучше сейчас выгнать Маркуса и забыть, как страшный сон, но совесть не позволяла. К тому же иностранцу нехорошо.
Доброта ее погубит.
Нужно пережить эту ночь, а утром они с Маркусом распрощаются, и их дороги больше не пересекутся. Эта мысль немного подбодрила.