Чем ближе она подходила к парку, тем явственней чувствовала необъяснимую угрозу, нарастающую с каждой секундой.
Показались кованые ворота, но возле них никого не было. Катя взглянула на часы в мобильном. Пришла раньше на пятнадцать минут. Ничего не оставалось, как ждать. Катя переминалась с ноги на ногу, боязливо оглядываясь по сторонам. Фонарь рядом замигал и, издав характерное жужжание, погас. Шею будто сжала ледяная рука, перехватило дыхание. По телу прошел озноб. Туман стал гуще и, точно живой, подбирался к Кате; того и гляди опутает, словно щупальцами, и задушит…
Она включила подсветку в телефоне, но аппарат показал низкий заряд батареи. Еще и этого не хватало. Волнуясь перед встречей, забыла поставить его на зарядку. Номера Дениса не было, но полностью сажать телефон она не хотела. Пока мобильный был включен, он внушал уверенность в связи с внешним миром. Если что-то случится, можно позвонить в полицию. Если успеет…
Не в силах стоять на месте, она вошла в парк, надеясь встретиться с Денисом по пути. Перед глазами предстала длинная темная аллея, освещенная грязно-серым светом фонарей, расставленные вдоль дороги скамейки, высокие деревья, скрытые в полумраке мраморные статуи.
«Жутко. Может, домой вернуться… прочь из чертового парка!»
Но она, ускорив шаг, упрямо продолжила путь, ведь прошла большую часть дороги и возвращаться было поздно. Денис того и гляди должен был показаться.
Она опустила взгляд на асфальт, боясь поднять голову. Казалось, затылка касается чье-то холодное дыхание…
Неожиданно Катя наткнулась на что-то большое и твердое. Сердце заколотилось в горле, задрожали колени, по спине точно проползла ледяная, влажная змея. Каким-то чудом удалось сдержать крик, рвущийся из горла. Это мог оказаться и убийца-психопат – а она сама попалась к нему в руки.
– Извините, – срывающимся голосом выдавила Катя и, шагнув назад, медленно подняла взгляд. На них падал бледный свет фонаря, и Катя немного разглядела лицо незнакомца. Лет двадцати или чуть больше. Черные густые и короткие волосы, правильные черты лица. В скудном освещении радужка глаз выглядела темным провалом, словно зловещая пропасть.
Тело прошиб сильный озноб, во рту пересохло.
Парень излучал неприкрытую острую опасность.
Разум кричал: «Дура, беги! Спасайся! Хватит его разглядывать!»
Незнакомец с легкой усмешкой на губах рассматривал Катю, пока не поймал ее взгляд. Казалось, он видит и чувствует, как она боится, и жадно упивается ее страхом. Словно хищник, наблюдает за загнанной в угол жертвой. Катя, и правда, чувствовала себя в ловушке. Будто приросла к месту и не могла пошевелиться, а казавшиеся черными глаза парня точно тянули на дно вязкого болота. Все глубже и глубже впивались иголками в сознание, подчиняли своей воле…
Парень сделал шаг к Кате, так и не отрывая от нее взгляда, не отпуская из-под своей демонической власти...
В ноздри ударил терпкий, приятный древесно-цитрусовый запах мужского парфюма, возможно, он и развеял наваждение.
Что происходит? Хотелось оказаться подальше от этого странного парня.
С усилием разлепив пересохшие губы, Катя спросила:
– Что вы… делаете? Почему молчите? Я же извинилась за то, что… натолкнулась на вас.
Какая-то неведомая сила все еще удерживала ее рядом с ним. Катя старалась, чтобы голос звучал твердо, но он все равно дрожал.
А вот незнакомец был чем-то удивлен. Меж его бровей пролегла глубокая задумчивая складка. Снова окинул взглядом Катю с ног до головы, точно хотел найти ответ на известный только ему вопрос. А потом вновь остановился на ее лице и едко, скривив губы, ответил:
– Меня поразила ваша красота, и я потерял дар речи. А насчет того, что вы на меня налетели, нужно смотреть, куда идете, а не летать в облаках. Если быть такой невнимательной, можно и в люк провалиться, и под машину попасть.
Его голос оказался резким и чистым, с едва заметным акцентом. От него почти буквально стало холодно.
В ответ Катя лишь хмыкнула, понимая, что, говоря о ее красоте, он попросту издевался.
Она не могла понять, что произошло минуту назад. Взгляд темных глаз словно гипнотизировал, охватывал тело крепкой веревкой, захватывал сознание… Что это было? Наверно, всему виной расшатавшиеся за последние пятнадцать минут нервы.