— Если ты откажешься, я никогда не выйду замуж за Патрика. Меня поймают, я знаю, папа поймает меня. А если он меня поймает, я покончу с собой! И когда я умру, ты будешь сожалеть, сожалеть, что была так малодушна и… бес… бессердечна… ты моя подруга, которой я… до… доверяла и которая по… поклялась всем святым… помочь мне! — Выпалив все это одним духом, Леони бросилась, горько плача, на подушки дивана. — Я умру… — захлебывалась слезами Леони, — я умру без Пагрика.
Клеона глубоко вдохнула.
— Хорошо, я поеду! Но, Боже, помоги нам всем! Это самая безумная затея из всех, что мы когда-либо предпринимали.
Леони на мгновение замолкла.
— Ты серьезно? — еще судорожно всхлипывая, спросила она.
— Да, я поеду, — повторила Клеона, — хотя я уверена, что меня разоблачат, и тогда у сэра Эдварда будет полное право рассвирепеть.
Она не успела договорить, как Леони обхватила ее за шею и чуть не задушила в объятиях.
— Спасибо, моя дорогая, моя подружка. Я знала, что ты никогда не бросишь меня. Теперь надо составить план… у нас так мало времени.
Следующий час девушки сидели, пытаясь как можно лучше продумать все, что требовалось сделать.
— Ну, мне пора домой, — вздохнула Клеона. — Нужно покормить кур. Если я не помогу Роузи, она не справится с домашней работой.
— Что ты скажешь родителям? — спросила Леони.
— Скажу, что ты попросила меня поехать с тобой в Лондон. Только вот не знаю, разрешит ли мама носить твои платья. Но сейчас мы не можем позволить себе никаких покупок. Папе пришлось купить новую сутану в прошлом месяце. Его старую совсем съела моль. — Внезапно Клеона поняла, что Леони не слушает ее, а думает только о своем.
— Сегодня вечером я увижу Патрика, — произнесла она. — Он должен перехватить карету и сказать кучеру, что в доме заразная болезнь. Им придется подождать меня у входа, тут уж ничего не поделаешь.
— А вдруг папа придет меня проводить? — спросила Клеона. — Он наверняка захочет это сделать.
— Надо как-то помешать ему. Скажи, что мы отправляемся позже, чем поедем на самом деле. Мы оставим ему записку, где будет сказано, что лошади не могли ждать.
— Знаешь, Леони, — медленно проговорила Клеона, — я начинаю думать, что ты законченная лгунья.
Минуту Леони молчала, потом тихо проговорила:
— Я делаю это не ради себя, а ради Патрика. Однажды, Клеона, ты влюбишься и тогда поймешь, что готова на все, что угодно, каким бы плохим это ни казалось, ради того, кому ты отдала свое сердце. Я счастлива, потому что выхожу замуж за Патрика, но я знаю, что и Патрик будет счастлив, потому что женится на мне! Мы созданы друг для друга. — В голосе Леони звучала неподдельная искренность, глаза сияли.
Клеона слегка вздохнула.
— Никогда бы не поверила, что кто-то из нас может так влюбиться. Я думала, такое случается только в книгах.
— Когда-нибудь ты тоже полюбишь.
— Сомневаюсь, — улыбнулась Клеона. — Все мужчины, которых я до сих пор встречала, включая и твоего Патрика, кажутся мне бесконечно менее желанными, чем чистокровная лошадь.
Леони фыркнула с досадой.
— О, ты и твои лошади! Честное слово, Клеона, ты ни о чем другом не думаешь! Посмотри, на что ты похожа! Нам потребуется весь день, чтобы привести в порядок твои волосы. И надо поскорее начать отбеливать твою кожу. Возвращайся домой, поговори с родителями и приезжай обратно к ленчу. Только ради Бога, следи за тем, что ты говоришь при слугах. Они все до смерти боятся папу. Если они догадаются, что я что-то затеваю, они поспешат сообщить ему, испугавшись последствий.
— Я буду осторожна, — пообещала Клеона, — а теперь мне пора ехать, не то куры умрут с голоду. — Она обняла Леони. — Я буду сильно по тебе скучать. Не представляю, что я буду здесь делать без тебя. Мне не с кем будет поговорить.
— Но тебя здесь не будет, — заметила Леони, — во всяком случае, в ближайшее время. Ты будешь в Лондоне флиртовать с принцем Уэльским и покорять высший свет!
Глава 2
Клеона наслаждалась каждой минутой путешествия! Скорость, с которой они мчались, возбуждала и приводила в восторг. Все прошло в точности так, как они задумали, и Клеона, оставшись одна в карете, едва могла поверить, что все это не снится ей.
Патрик О'Донован перехватил упряжку герцогини по дороге к Мандевилл-холлу и запугал кучеров опасностью заразы. Он посоветовал им переночевать в соседней деревне и заехать за мисс Мандевилл в половине девятого следующего утра. Клеона убедила родителей, что из-за сборов ей необходимо остаться на ночь в Мандевилл-холле, а утром, прежде чем уехать, написала отцу записку, сообщая, что Леони пришлось отбыть раньше, чем ожидалось. Пока ее перо выводило эти слова на бумаге, девушка чувствовала себя глубоко виноватой, но еще тяжелее показался ей разговор с матерью.
— Я рада, что ты побываешь в Лондоне, моя дорогая, — сказала вчера ее мать. — Единственное, что меня смущает, это твои платья. Боюсь, моя дорогая девочка, что мы с твоим отцом забыли, что ты уже не ребенок. Но это не папина вина. Мы с тобой знаем, что его мысли редко пребывают в этом мире. Это мне следовало помнить, что в твоем возрасте я наслаждалась обедами, балами и красивыми туалетами. Ничего этого я не в состоянии тебе дать, учитывая, как ничтожно папино жалованье!
— Не беспокойся, мама, — ответила Клеона. — Я и так очень счастлива. Я только боюсь, что опозорю тебя, потому что не очень знаю, как мне следует вести себя!
— В том-то и беда, — вздохнула миссис Говард. Она разглядывала дочь, словно видела ее впервые: локоны, веснушчатый носик. Кожа Клеоны, слегка позолоченная солнцем, напоминала цветом чайные розы, которые росли под окном кабинета викария и наполняли ароматом весь сад. — Я забросила тебя! — пробормотала миссис Говард. — Я забыла, как быстро летят годы.
— Не терзайся из-за меня, мама, — взмолилась Клеона. — Ты должна заботиться о папе, а это отнимает все твое время. Без тебя он бы пропал!
— Это верно, — кивнула миссис Говард. — Твой отец святой, Клеона, а такие люди имеют обыкновение игнорировать повседневные заботы.
Клеона засмеялась.
— Но ты же знала, что он за человек, когда убегала с ним.
Миссис Говард зарделась, как юная девушка.
— Да, я знала, — мечтательно проговорила она. — Но, Клеона, с той минуты, как я впервые взглянула на твоего отца, я поняла, что он для меня — единственный мужчина в мире. Я ведь тебе рассказывала, я была помолвлена с лордом Барчестером. Это был очаровательный, весьма культурный, благородный и знатный человек. Мой отец считал его подходящим и крайне желательным зятем. Но все его планы рухнули! Твой папа пришел к чаю, потому что мой отец предполагал дать ему один из своих приходов. Мы посмотрели друг на друга и поняли, что ждали этой встречи всю свою жизнь!
— О, мама! Это так романтично! — воскликнула Клеона. — Но тебе никогда не хотелось вернуться домой и пожить в той роскоши, которой ты наслаждалась в юности: слуга, красивые платья, чистокровные лошади, лондонские сезоны? Ты совсем-совсем не скучаешь по ним? Ну если честно, мама?
Миссис Говард улыбнулась:
— Ты думаешь, если я скажу «нет», я солгу тебе. Да, возможно, было бы естественнее, если бы временами я отчаянно тосковала по тому, что бросила, когда сбежала из дома. Когда глубокой ночью прокралась вниз по лестнице, а потом стремглав промчалась через лужайку туда, где в тени деревьев ждал меня твой отец. Но клянусь, я ни капли не скучаю по прежней роскоши, Я была так счастлива все эти годы! Только иногда меня мучает, что я лишила тебя всех тех развлечений, которыми сама наслаждалась в юности.
— Они мне не нужны, — решительно заявила Клеона.
— Конечно, человек не может скучать по тому, чего никогда не имел, но я рада, что Леони предложила тебе сопровождать ее в Лондон. Это очень любезно с ее стороны, хотя меня беспокоит, что вы, две молодые девушки, поедете одни, без мисс Бантинг.