— Балтик, ты не победишь! Ты уничтожаешь свои ряды, пытаясь победить Константина в подчинение, но это ни к чему! И теперь, когда зеленые драконы поклялись помочь им против тебя, это вдвойне глупо преследовать то, что не более чем глупое соперничество!
— Соперничество! — зарычал Балтик и прошел через комнату, нашу спальню, хватая мои руки в болезненный захват. — Он пытался украсть тебя у меня. Три раза он попытался! Он сейчас там, объединяется с еще одной силой, чтобы попытаться победить Дауву, чтобы забрать тебя. Твоя любовь ко мне настолько мимолетна, что ты хочешь, чтобы меня и Даува уничтожили?
— Ты снова слишком драматичен.
Он отвернулся от меня, когда я заговорила, глядя через узкое окно на сельскую местность, как будто он ожидал увидеть волну серебряных драконов у подножия замка.
Я посмотрела на него, на человека, которого я любила, и знала, что нужно что-то сделать, чтобы остановить его. Он был одержим, что может плохо закончиться.
— Моя любовь, ты знаешь, что я выбрала тебя из всех остальных, — сказала я, обвив руками вокруг его талии и прислонившись к его спине, прижимая свою щеку к нему, чтобы услышать, как его сердце бьется, так же сильно и точно. — Ты моя жизнь, Балтик. Я не хочу быть парой Константина больше, чем хочу, чтобы эта бесконечная война продолжалась. Ты должен найти способ, чтобы закончить это, чтобы сделать мир среди вейр. Ты единственный, кто достаточно силен, чтобы сделать это.
— Для меня не может быть мира до тех пор, пока Константин жив.
— Война между тобой и Константином является личной, но в результате ее страдают все вейры. Эта война началась не с меня, и я не хочу, чтобы она закончилась со мной!
Он повернулся, мышцы в его челюсти были крепко сжаты, а глаза его горели черной яростью.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Пошел к Константину с поджатым хвостом и умолять его пощадить черных драконов? Ты бы хотела, чтобы он поглотил наш клан без писка? Ты хочешь, чтобы он лишил меня всего?
— Серебряные драконы уже более века автономны, — спорила я. — Ты никогда не пытался заставить их вернуться в Мюнхен в клан!
Балтик прорычал оскорбление.
— Это было до того, как я узнал истинные глубины его предательства. Украсть тебя через два дня после того, как ты освободилась от бремени…
Боль пронеслась сквозь мои внутренности при напоминании. Я посмотрела вниз, слезы навернулись на мои глаза при воспоминании о том времени. Моя бедная малышка, которая не пережила рождение. Балтик скорбел о потере так же, как и я, но он не видел правды от трагедии. Я знала, что это знак того, что я не должна приводить жизнь в мир, наполненный такой ненавистью, в то время как он почти сошел с ума от ярости и интенсивной потребности в мести.
Он перестал говорить, обнял меня и держал, чтобы я могла молча выплакаться в его грудь.
— Будут и другие дети, chrie. Клянусь тебе, будут.
— Не будет, если не будет ничего для них, — сказал я, глядя ему в глаза. — Ты используешь войну в качестве оправдания для причинения вреда Константину. Она должна остановиться, Балтик, иначе нам ничего не останется.
— У тебя так мало веры в свой собственный клан? — спросил он, его руки сжались вокруг меня.
— У меня есть только вера в черных драконов, но ты не честен с ними.
Он отстранился, надев кожаные ножны вокруг своей талии.
— Мы находимся в состоянии войны. Они это знают.
— Но ты позволяешь им и всем остальным верить, что у тебя есть грандиозный план господства над всеми кланами. Ты должен спросить себя, почему так колеблешься сказать им, какова твоя истинная цель.
Огонь мелькнул в его глазах, проявив себя в материальной форме, окружив мое тело.
— Я сделаю все, чтобы обезопасить тебя. Все!
— Включая жертвы невинных жизней? Это неправильно, Балтик! Если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что ты безумен!
Небольшой шум объявил о прибытие Павла, который стоял в открытом дверном проеме, его глаза были осторожны.
— Прошу прощения за прерывание. Все готово. Мы едем?
— Да. — Балтик наклонился, чтобы поцеловать меня, его губы были сладкими, но мое сердце разбилось, тем не менее. — Ты будешь в безопасности здесь, милая. Никто никогда не сломал Дауву и никто никогда не сможет. Я пошлю тебе весточку, как только смогу.
— Не уходи, — сказала я, зная, что это не сработает.
— Константин приближается к Варшаве. Я не могу позволить ему пересечь Вислу.
Я склонила голову на мгновение, когда он засунул меч в ножны.
— Если ты не остановишь эту войну, то я остановлю, — предупредила я, когда он пошел через комнату к двери.