— О, помолчи. Мы не собираемся… Балтик!
— Что теперь? — прорычал он, стиснув зубы, и его костяшки побелели на руле, когда он ехал серпантинном по дороге, игнорируя гудки, анатомически невозможные предложения и вопли ужаса.
— Это улица с односторонним движением! — закричала я, наклоняясь вперед над сиденьем, чтобы попытаться обернуть свои руки вокруг Брома в отчаянной попытке защитить его от неминуемой смерти.
— Я еду только в одну сторону!
— Да, но не в правильную сто-о-о-оро-о-ону!
— Поразительно. — Голос Брома исходил из глубин, так как он был прижат к моей груди. — Это действительно твой сосок. Что это за отметина рядом с ним?
— Перестаньте смотреть на мои сиськи! — закричала я, когда Балтик в вопиющем пренебрежении к тому, что он ехал против движения, и теперь ехал по тротуару, рассеивая пешеходов туда и сюда, повернулся, чтобы увидеть, насколько сильно грудь выскочила из корсета.
— Ты больше не будешь покупать одежду в этом магазине, — сказал он строго. — Я не одобряю то, что тебе нравиться, эти все выставочные игры возбуждают меня. Они не должны их видеть…
— Тормози! — закричала я, указывая на парковку.
Он остановился, звуки гудков, крошение металла, когда автомобили избегали его, врезаясь в припаркованные автомобили, и звук разбившихся стекол, следовали за нами на автостоянку.
В ту же секунду, когда мы остановились, я вышла из машины и пошла на сторону водителя. Я рывком открыла дверь и указала на заднее сиденье.
— Я поведу! — сказала я, прежде чем Балтик бросил мне вызов.
Он выглядел разъяренным, его глаза стали узкими прорезями обсидиана.
— Ты подрываешь мою репутацию водить машину, пара. Ты перестанешь это делать и вернешься в машину.
— Пожалуйста, — закричал Джим со спины. — Дай ей водить. Я не знаю, сколько еще великолепных форм я смогу найти.
Мой яростный взгляд превратился в нечто, что могло метать молнии.
— Очень хорошо, — сказал Балтик с высокомерной любезностью, когда вышел из машины. Он демонстративно посмотрел на мою грудь. — Но ты должна перестать показывать всем свою грудь. Я понимаю, что твое перерождение развило у тебя странные сексуальные предпочтения, но я не потерплю, чтобы моя пара выставляла себя напоказ всем и вся. Если ты захочешь показать их, я и только я буду твоей аудиторией. Ты должна смириться с этим, пара.
— Ой, — сказал Джим, садясь прямо. — Какие странные сексуальные предпочтения, кроме показывания соска, у тебя есть, Солди?
— Я не выставляю себя никому на показ! — сказала я, затем посмотрела вниз и увидела, что я делаю именно это. Я засунула правую грудь обратно в корсет, говоря: — Ну, черт возьми! Обычно я так не делаю! И у меня нет странных сексуальных предпочтений, так что ты можешь прекратить все двусмысленные комментарии, которые ты собирался сказать, Джим.
— Я просто хотел спросить, есть ли в них немного масла или парнокопытные животные, — ответил он.
— Ты не можешь отрицать, что в тебе преобладает желание понаблюдать за Павлом и…
— Ах! — закричала я, желая вырвать свои волосы. Вместо этого я закрыла рукой рот Балтика.
— Кто такой Павел? И что она хочет увидеть у него? — спросил Джим, наклонившись вперед над передним сиденьем.
Я посмотрела на него секунду, а потом скользнула за руль.
— Садись, — сказала я Балтику.
— Я не разделю место с демоном. — Он скрестил руки на груди.
— Эй! Я тебя слышу!
— Я сяду с Джимом, — сказал Бром, посмотрев на меня продуманным взглядом, когда он стал вскарабкиваться на заднее сиденье.
— Вот, видишь? Мой сын любезно позволяет тебе ездить впереди.
— Мой сын, — сказал Балтик, посмотрев на меня все тем же обычным раздраженным взглядом.
— Что?
— Он — мой сын. По правам он должен быть моим, и ты сказала, что хочешь, чтобы я относился к нему как к таковому, так что я так и делаю. Я называю его своим сыном. Ты, Брэм…
— Бром, — поправил его мой ребенок.
— Ты перестанешь быть потомством узурпатора, который украл у меня Ясолд. Теперь ты мой сын.
— Окей, — сказал Бром, не менее раздраженный от этой идеи.
— Вот видите? Я все исправил, — сказал мне Балтик.
— Прекрасно. Потрясающе. Замечательно. Я найду тебе футболку, Отец Года, позже. Мы можем теперь поехать? Я слышу полицейские сирены и если мы не выберемся отсюда, нам придется многое объяснить.
— Ага. Я знал, что похищение демона — это Федеральное преступление, — сказал Джим, когда Балтик уселся на пассажирское сиденье.
Это была очень долгая поездка обратно в дом Балтика.