— Не говори мне ничего про ритуал, — попросила эльфийка шепотом и села. Потерла пальцами лицо, пытаясь проснуться окончательно.
Алистер пошел к тазику с водой и поплескал себе в лицо. Потом распахнул окно. Потянуло утренним холодом и сыростью.
— Ты спала, когда я вернулся, и я решил дать тебе отдохнуть, — объяснил он. — К тому же в коридоре были солдаты. Они видели, что я вышел от…
Он на секунду замялся.
— От меня, — резко напомнила Нериэль. — Мы близки, а с Морри вы как масло и вода. Чтобы между вами что-то произошло, да еще в моей комнате — подумать смешно, — она сползла с постели и принялась поправлять мятую одежду, не прекращая говорить. — Твои права на престол стояли на слове эрла Эамона, что ты — сын Мэрика. У этого, — она с трудом заставила себя выговорить, — ребенка слова эрла Эамона не будет. Вспоминай об этом всякий раз, когда взбредет в голову чушь о правах наследования.
— Нериэль, — негромко попытался урезонить ее Алистер. — Не надо.
— Даже если забыть, что ты отрекся за себя и своих детей, — продолжила эльфийка. Ее голос становился все резче. — Даже если забыть, что Морри корона даром не нужна…
— Нериэль! — повторил Алистер еще раз. За один шаг пересек маленькую комнату. Нериэль почти хотелось, чтобы воин схватил ее за плечи, как следует встряхнул или сжал… Алистер посмотрел сверху вниз и даже не попытался коснуться девушки.
— Мне говорили, что с женщинами так бывает, — сказал он после паузы. — Значит, теперь на меня посыплются шишки за то, что ты сама убедила сделать?
Нериэль перевела дыхание, успокоилась. Конечно, Алистер прав. Не стоило срываться на нем, даже если способ исполнения вчерашнего ритуала ей поперек горла.
— Извини, — вздохнула эльфийка. — Нам сегодня драться с Архидемоном, а я думаю… о нас с тобой.
Нериэль потерла ладонью лоб и подошла к окну. Снаружи висело белое марево. Запах сырости стал отчетливее.
— Туман, — прошептала она. Поежилась от холода.
— Туман, — согласился Алистер и встал рядом. Осторожно приобнял ее, пытаясь поделиться теплом. Нериэль на миг прижалась к его руке.
— Я люблю тебя.
— И я тебя, — грустно улыбнулся Ал.
Девушка глубоко вздохнула, распрямилась и слегка потрепала его по руке, прежде чем выскользнуть за дверь. В этой части коридора никого не было. Зато парень в одежде солдат Редклифа колотил в двери Нериэль. Колотил, похоже, давно и безнадежно.
— Я проснулась, — сообщила чародейка его спине, надев на лицо спокойное до безразличия выражение. Подумав, добавила. — Полчаса назад. Скоро буду готова.
Солдатика как ветром сдуло. Она забежала в комнату, надеясь как можно скорее переодеться и навсегда уйти из этих покоев.
Однако остаться в одиночестве не удалось. У потухшего камина неподвижно стояла Морриган. Пришла с утра или не уходила? Скорее, второе: выглядела ведьма свежей и бодрой, волосы собраны в обычную прическу.
Это та же Морриган. Что бы ни произошло вчера.
— Не возражаешь, если я приведу себя в порядок? — спросила эльфийка вместо приветствия. — Времени мало.
Не дожидаясь разрешения, склонилась над тазом и принялась умываться. Обычно она вела себя с Морриган мягче и вежливее, но сейчас ведьма была последним человеком, кого Нериэль хотела видеть. Не обращая внимания на зрительницу, эльфийка расстегнула измятую магическую робу. Достала из рюкзака точно такую же свежую, положила рядом гребешок.
— К тебе зашла сказать, что ритуал прошел успешно, — сообщила ведьма ее спине. — Не бойся наносить удар.
Нериэль обернулась и несколько мучительно долгих вдохов вглядывалась в лицо собеседницы, пытаясь понять, что в этих словах: желание подбодрить или издевка. Молча нырнула головой в вырез одежды.
Это все та же Морриган. Не хватало сорваться еще и на ней.
— Ты пришла попрощаться? — спросила она, поправив робу. Застегнула пояс. — Уходишь?
— Могла бы, — кивнула Морриган, задумчиво покрутив браслет на запястье. — Но в бою вам помощь пригодится. Не лучше ли мне скрыться, когда все будет кончено?
Нериэль вцепилась гребешком в волосы, пытаясь одновременно обдумать ее слова. Благодарно кивнула.
— Спасибо. Пусть будет так, — и продолжила, не давая Морриган опомниться и уйти: — Хорошо, что ты здесь. Я вчера успела поразмыслить. Есть вещи, которые я должна тебе сказать, пока есть время.
— Тебя готова слушать.
Нериэль опустила расческу и встала напротив ведьмы. Смотреть на высокую Морриган приходилось снизу вверх.
— Многие из Стражей верят, что древние боги притягивают порождений тьмы. Возможно, их ведет зов, возможно — инстинкт, — сообщила Нериэль. — Значит, твой ребенок…
— Об этом не тревожься, — покачала головой Морриган. Приложила руку к животу и тут же убрала с усмешкой. — Он будет чист и к ним взывать не станет.
— Ты в этом убеждена, — кивнула чародейка. — Я так и поняла вчера, и я тебе верю. Но едва ли ты можешь знать наверняка. Поэтому, Морри, — Нериэль заговорила с расстановкой, словно пытаясь отпечатать каждое слово, — если ты обнаружишь, что ошиблась, и поймешь — или хотя бы подумаешь — что не сможешь его защитить, ты попросишь помощи. Если удастся — у меня и Алистера. Нет — у любых Серых Стражей, каких сможешь найти. Скажи им что хочешь, но пусть вас возьмут под защиту.
Морриган собралась что-то сказать, но эльфийка не позволила.
— Я требую, Морриган. Ритуал, который мы провели, — дело мое, твое и Алистера. Но ребенок, который может стать Архидемоном, — дело Серых Стражей.
— Он не может, — покачала головой Морриган. Выдержала долгий, пристальный взгляд собеседницы.
— Я верю в твои знания. Но будь осторожна.
— Это все? — в голосе Морриган послышалось раздражение.
— Еще одно, — попросила Нериэль уже мягче. Подошла на шаг. Удержалась от желания взять колдунью за руку. — Морри, мы правда подруги?
— Вопрос не очень-то приятный, — недовольно проворчала та. — Так вот она, любовь: довольно ночи, чтоб разрушить дружбу.
Нериэль ничего не ответила и не отвела глаз. Морриган нехотя договорила.
— Я друг тебе. Довольна? Что ты хочешь?
Эльфийка улыбнулась, не разжимая губ, и покачала головой.
— Только чтобы ты помнила: в мире есть многое кроме борьбы за выживание, власти и магии. Особенно когда будешь воспитывать молодого бога, — негромко сказала она. — И… не отнимай у него золотое зеркало.
— Я… — начала Морриган. Отвернулась и растерянно принялась перебирать одной рукой ожерелье на шее. — Хорошо.
Ведьма вышла, а Нериэль спешно занялась прической. Круги под глазами никуда не денешь, но надо пригладить волосы, чтобы хоть мало соответствовать замечанию Аноры о недурственной внешности и достойном виде.
***
Нериэль в последний момент отскочила от огненного плевка и не пострадала. Только лицо в очередной раз обдало яростным жаром, а горький дым обжег горло. Пальцы (наверняка, и щеки) у нее были в копоти. Посох в руках почернел от сажи. Лишь в нескольких местах его украшали светлые отметины-полоски — от клинков порождений тьмы, которые чародейка блокировала в последний момент. Нериэль могла бы отойти назад, за плотную стену щитов и мечей, к эльфийским лучникам и магам Круга (там она велела оставаться Винн), и забрасывать Архидемона одиночными заклятиями… Но каждые несколько секунд, когда дракон застывает от наложенных вблизи чар холода, могут стать чьими-то жизнями. А последний удар по-прежнему должен нанести Серый Страж.
Архидемон раскинул крылья и разинул пасть. Нериэль помнила, что кричит он пронзительно и страшно. Но вопль уже несколько раз оглушал ее, и теперь все: крик, лязг металла, голоса — слышалось как сквозь вату. Зато эльфийка отметила, что дракон уже не взлетает, хотя крылья целы. Силы гиганта подходили к концу.
Дракон мотнул головой над самым полом, пытаясь уже не облить нападающих струями пламени, а разбросать своей массой. Вдалеке загудели тетивы, и на чешуйчатую голову обрушился град стрел. Одна, пущенная особенно метко — или особенно удачливым стрелком — вонзилась в драконий глаз. Ящер замотал головой.