Нужно было спешить, но Дункан дал магу еще минуту. Сколько лет она провела взаперти? Сможет ли выйти под высокое ясное небо и сражаться? Впрочем, маги из королевской армии справлялись…
Порыв ветра принес холодные брызги с озера Каленхад и запах травы, раздул белые волосы, хлестнул по глазам. Тогда она улыбнулась странной улыбкой: без веселья, почти без радости, но с выражением узнавания. Потом легко шагнула вперед и через минуту стояла на пирсе.
— Привет, барышня! — махнул рукой лодочник, не слишком склонный шарахаться от магов. — Отправляешься в большой мир? Страшно, небось? Ты уж там поосторожнее…
Девушка посмотрела на него — пристально, без улыбки, хотя и без неприязни. Лодочник запнулся на полуслове, растерянно почесал затылок.
— Извини-извини, зря разболтался, — он развел руками и принялся вставлять весла в уключины. — Ты, верно, не помнишь старика Кестела? А ведь это я тебя сюда привез, больше некому. Всю-то жизнь мы с моей Лисси, — он похлопал борт лодки, — вас возим туда и сюда… Чаще туда, конечно. Да ты, верно, малышкой была… Уж прости болтуна.
— Я помню тебя, — спокойно произнесла девушка. — Ты дал мне яблоко.
Перевела внимательный взгляд на уходящие к горизонту воды. Дункан забрался в лодку и окликнул рекрута:
— Нерия!
Вспомнил, что Ирвинг, хоть и представил ученицу Нерией Сураной, сам обращался по-другому.
— Нериэль?
Девушка слегка неуклюже перебралась в суденышко, уселась на кормовой ящик и только потом ответила.
— Как тебе будет угодно, — сказала она без улыбки. — По бумагам Нерия. В башне звали Нериэль.
— Ты там держись, — скомандовал Кестел. — Не вывались! Плавать-то, поди что, точно не умеешь.
Лодка заходила ходуном, когда он оттолкнулся от пирса. Нериэль вцепилась в борта и стремительно оглянулась, чтобы проводить глазами уплывающий силуэт башни. Дункан задумчиво смотрел на рекрута. В ряду Стражей Ферелдена она будет смотреться странно: одна из немногих женщин, да еще коротышка даже для эльфийки. И не слишком ли юна? «Ладно, — вздохнул Дункан. — Ей перед баннами не выступать и атакой на Архидемона не командовать. И в бою она будет не одна».
— Вот и все, — прошептала эльфийка чуть слышно. Отвернулась от каменной иглы и жадным взглядом обвела дальний берег озера. — А что там?
— В основном фермы, поля, — пожал плечами Дункан. — Мы здесь не задержимся. Наш путь лежит на юг, к границе диких земель Коркари.
Она кивнула.
— Что я должна делать?
— Пока ничего. Тебе нужно привыкнуть к большому миру, и путешествие — идеальная возможность для этого. Но у нас не так много времени.
В первый день прошли мало: Дункан давал рекруту привыкнуть. Еще не опустились сумерки, когда возле дороги появилась небольшая рощица, и Страж объявил привал.
— Принесешь воды? — Дункан прислушался к негромкому звуку и показал направление. — Ручей в ложке.
Эльфийка прихватила котелок и убежала. Бегала она долго: Дункан успел подготовить кострище и собрать хвороста. Зато когда вернулась — несла не только котелок воды, но и несколько длинных стеблей с пышной листвой.
— Это эльфийский корень. Я могу засушить их, а потом приготовить лекарства, — сообщила она по-прежнему без улыбки. Глаза остановились на кострище. — Еще я могу зажечь костер магией. Хочешь?
— Думаю, не стоит, — рассмеялся Дункан и вытащил из кармана огниво. Запалил костер.
Готовить ужин пришлось Стражу.
— Магов не пускают на кухню. Если доберемся до котла, мы можем отравить храмовников, например.
Она пожала плечами: мол, мало ли глупостей придумают.
Когда они поужинали, небо стало темнеть, под деревьями залегли глубокие тени. Похолодало. Нериэль завернулась в плащ и обняла руками колени, неотрывно глядя в огонь.
— Устала? — спросил Страж. Девушка задумалась, пытаясь подобрать точный ответ.
— Не очень сильно, — сказала она наконец. Дункан кивнул.
Он представлял, что чувствует Нериэль. То же, что большинство рекрутов. День полон событий: решение вступить в Серые Стражи, прощание с домом, дорога… Но в сумерках заботы уходят прочь, и вместе с вечерним холодком подбирается мысль о том, что прежняя жизнь потеряна навсегда. На его памяти лишь Алистер пережил первый вечер без тревог. А Дункану нечем было успокоить рекрута, кроме того, что ее не казнили за пособничество малефикару, а дали шанс умереть чуть позже.
— Прости меня, — внезапно произнесла Нериэль спокойным, чистым голосом, — за тот разговор в башне. Когда я сказала, что хочу остаться в Круге. Я смалодушничала. На самом деле я хотела покинуть башню. Очень хотела. Но не думала, что это произойдет так.
— Есть много более легких дорог, чем у Серого Стража, — согласился Дункан. Он нередко спасал рекрутов от виселицы или плахи. И частенько эти рекруты не испытывали восторга перед новой жизнью. Однако становились в итоге неплохими Стражами. — Я даже рад, что ты видишь не только красивую легенду. Но тяжелая жизнь лучше, чем никакой. У тебя будет время привыкнуть.
«Может быть, — подумал он, отведя глаза, — тебе и не придется привыкать. Может быть, ты успеешь только умереть как Серый Страж».
— Я не боюсь, — девушка провела рукой по волосам и зябко поежилась. — По крайней мере, не очень. Но я… Я не знаю, — она съежилась, опершись подбородком на колени. — Я растоптала все, ради чего трудилась годами, все, чему меня учили, чтобы помочь другу. А он оказался лжецом и малефикаром. Самое серьезное решение, которое я приняла сама, — и оно было неправильным.
Дункан некоторое время размышлял, следя за пляской теней от костра. Призыв Серых Стражей спасает от суда других, но не от той клетки, в которую разум заключает себя сам.
— А если бы ты приняла другое решение и ошиблась? — спросил он. — Если бы послушалась правил, а друг оказался невиновен?
Нериэль не ответила. Она глядела в костер, но серо-голубые глаза не видели пламени. Перед взором пролетали другие картины: годы в башне, которые она могла бы прожить, оттачивая мастерство и укрепляя положение в Круге. Долгие-долгие годы, на протяжении которых рядом измерял бы коридоры шагами Йован — не тот, которому она помогала разбираться с заданиями, с которым устраивала мелкие проказы против храмовников, — а усмиренный. Дружелюбное, безразлично-вежливое напоминание о ее предательстве. Эльфийка поежилась еще раз и тряхнула головой, отгоняя наваждение. Ее взгляд снова стал осмысленным.
— Нам часто не дано знать, какое решение лучше, — тихо добавил Дункан. — Но мы можем делать то, что в наших силах, чтобы справиться с последствиями.
Он подкинул в костер несколько веток и снова сел.
— В конечном итоге твой выбор помог мне забрать тебя из Круга. Ирвинг, похоже, не очень-то хотел отдавать ученицу в Стражи. Если бы не эта история…
— Но ведь право призыва… — начала девушка и сама себя перебила, — один маг в башне рассказывал, что его отобрали в Стражи, но он отказался…
— Мы стараемся не злоупотреблять правом призыва. Ни банны, ни церковь, ни даже долийские кланы не в восторге от необходимости отдавать нам рекрутов, пока порождения тьмы не начнут завывать у них под порогом. А дожидаться этого ради большей щедрости мы не можем. Приходится быть не только воинами, но и дипломатами.
Он потер ладони, подставляя их пламени. Нериэль некоторое время обдумывала его слова, а потом фыркнула. Дункан удивленно взглянул на эльфийку — нет, лицо спокойное.
— А может, мы сплясали под дудку Ирвинга, — сообщила чародейка и все-таки улыбнулась — или, скорее, поджала уголок губ. — Первый чародей мудр и хитер. С чего бы ему нахваливать меня перед тобой, давать в проводники, словно специально, чтобы мы поговорили, хотя показать комнату мог любой ученик, — она перевела дыхание и закончила на полтона ниже, — если не затем, чтобы ты выбрал из всех магов меня?