В ответ на мою пламенную речь она довольно кивнула и указала на большой, накрытый на две персоны стол.
– Хорошо, пове… Маша. Повелитель попросил приготовить обед, но я не знала, что ты любишь, поэтому сделала всего понемногу.
Женщина явно скромничала. Ее «всего понемногу» хватило бы на целый полк.
Чего здесь только не было! Тонкие и толстые блинчики, пирожки, пироги, два вида супов, овощные и мясные салаты, несколько видов мяса, которое запекли, пожарили и потушили, свежевыжатый сок, вода, молоко, чай, и еще откуда-то ароматно пахло кофе. Выглядело все чрезвычайно аппетитно и красиво. Самое время фотографировать для кулинарного журнала.
– Это вы все сами приготовили?! – Сказать, что у меня был шок, не сказать ничего. Харика, видя мою реакцию, довольно улыбалась. – Ох, я только от одних запахов в экстаз вхожу, а что будет, когда я все это попробую?
Торопливо усевшись за стол, придвинула к себе ближайший салат из овощей, потом добавила в тарелку немного тушеного мяса в белом соусе и налила сока.
– Харика, а вы почему стоите? Присоединяйтесь, нам с Помикой все равно столько не съесть. Только, будьте добры, поставьте для нее еще один прибор.
Глаза женщины заметно округлились.
– Но, Маша, как же я за одним столом. С тобой?
– Легко и непринужденно. Давайте, а то я без вас есть не стану!
Мои уговоры подействовали, и, поставив еще один прибор, Харика села напротив меня, налила себе в глубокую тарелку черпак супа из томатов с зеленью и начала есть.
Я решила последовать ее примеру и попробовала мясо. Мм, мягкое, сочное и просто тает во рту! Салат тоже оказался выше всяких похвал. Сразу вспомнилось, как совсем недавно ходила к маме, где мы сидели с ней на кухне, ели и болтали обо всем на свете, забывая о времени и делах. С мамулей мы всегда были подругами. Она как никто другой умела выслушать, поддержать в трудную минуту, дать мудрый совет и всегда приходила на помощь своему непутевому чаду, то есть мне. С ней было здорово ходить по магазинам подбирать новые наряды, ибо у нее был просто превосходный вкус. В свои сорок девять она выглядела всего лишь на тридцать восемь – сорок лет. Всегда улыбающаяся, стройная, она нашла свой стиль – строго, но женственно, – и у нее была пара поклонников.
Тяжело вздохнув, наткнулась на внимательный взгляд Харики. Решив, что грустить я буду ночью, пока никто не видит, начала нахваливать приготовленную еду, чем окончательно смутила женщину. Минут через десять, когда я не спеша допивала сок, Харика спросила:
– Маша, а откуда ты знаешь Помику?
Женщина пила уже вторую кружку чая с куском яблочного пирога и немного расслабилась.
– А я ее и не знаю, – честно призналась, пожав плечами. – Точнее, познакомились мы с ней час назад, когда Помика пришла в сознание. Она упала с тропинки в горах в какое-то ущелье, где ее, по счастью, нашел Азар, правда уже без сознания, вот нам и пришлось нести ее сюда. Очнулась, когда мы спустились с гор, а отпустить ее одну мы не решились, еле на ногах стояла.
– Бедная девочка, – прошептала Харика. – Не везет ей по жизни…
– Так вы ее знаете?
– Знаю, как не знать, – грустно кивнула женщина, подперев кулаком подбородок. – На моих глазах же выросла. Сирота она. Нашел ее в лесу Рип, старый отшельник, что в горах живет, лет так девятнадцать назад. Зимой дело было. Помню, шел он к нам из соседней деревни через лес да нашел ее, закутанную в мужскую шубу, под деревом, ну и забрал с собой. Пришел в деревню, и ко мне, я ведь его давно знаю, уже лет семьдесят как. Развернули мы шубу, а там она. Маленькая, худющая, годика полтора всего где-то, да спит так сладко. Хотел мне ее оставить, так у меня своих семеро, угла-то свободного не было. Так и пришлось Рипу ее к себе забирать. Полюбил он Помику сразу, баловать старался. Игрушки мастерил, иногда и покупал, комнату ей пристроил, а как подросла, в школу отдал. Правда, ей там несладко было. Считай, Рип бедный человек, живет скромно, а в местной школе многие учатся из вполне обеспеченных семей, вот и обижали ее. Мои младшие пока учились, защищали ее, конечно, да и я помогала, как могла, но все равно тяжело девочке пришлось. Ну а потом выросла, стала на парней заглядываться, а они на нее. Правда, наивная она очень была, полюбила одного местного, только за ним уже полдеревни бегало. Вот и страдала молча, покуда он не узнал. А как проведал, так высмеял на всю округу да сказок про нее напридумывал. Помню, плакала она очень, ко мне приходила, я ее чаем отпаивала да глаза на этого мерзавца открывала. Рип тоже переживал, постарел еще больше. Годы прошли, а обида и недоверие к людям у девочки остались. Редко сейчас забегает, все время с дедом в горах живет.