— Любопытно, но чувствую, что это выйдет нам боком.
Мы провели в склепе немного времени, распили адское вино и поздравили друг друга с днем рождения.
— Это самый крутой день рождения, среди сильнейших из сильнейших, — восторгался Лео.
Лео начал кружится по склепу, что поделаешь, мы были пьяны и вели себя не самым лучшим образом.
И когда из рук Лео выпала бутылка и разбилась о пол, то мы с ним громко засмеялись, как в то время Дэмир побледнел. Я ещё полезла собирать осколки, чтобы замести улики, и порезалась. Дальше Дэмир перенес нас домой, и долго нервничал, что мы могли пробудить спящих всадников моей кровью. Потому что в сказке, которую нам рассказывала бабушка, говорилось: Только кровь Высшего демона может пробудить Всадников…
— Ты в порядке? — спросил Виктор, заметив, как я побледнела.
— Сложно сказать.
— Не бойся я смогу тебя защитить!
Ага, но только навряд ли, ты сможешь защитить меня от Всадника.
Мы подошли к площади и я увидела силуэт мужчины, он стоял в центре площади в черных брюках, черной рубашке и в кожаном плаще. Длинные черный волосы развевались на ветру, его лицо было очень худым, словно он болел дистрофией. Но я все равно смогла увидеть знакомые черты.
На стенах склепа были высечены силуэты их лиц, где они явились на землю в прошлом пришествие. И не сложно сейчас сделать вывод, что я всё-таки по своей дурости разбудила Всадников.
— Ли-иса-а-а, — протянул Всадник, и я сглотнула от страха.
— Он тебя знает? — нахмурился Виктор, пряча меня за своей спиной.
— Страж, я знаю всё, что творится в этом мире. Я вижу вас всех насквозь, — усмехнулся Всадник.
Я уверена, что если бы он не был настолько худым, то его ухмылка выглядела намного лучше, чем сейчас.
— И что же ты видишь во мне?
— Страх, — на губах Всадника растянулась улыбка. — Люблю видеть страх других. Страх предшествует сытному приему пищи. И я так голоден, сколько я спал? Сотни, тысячи лет? — всадник глубоко вздохнул. — Как это прекрасно вдыхать свежий воздух, наполненный столькими жизнями. Мне даже становится жаль забрать это, уничтожить настолько прекрасные запахи жизни, а ведь некоторые из них только начали жить.
— Лисса, кто это, черт возьми, — дрожащим голосом сказала Нина, она вся дрожала, эмоции от Всадника шли ещё те, жуть просто.
— Один из Всадников. Это — Смерть, — тихо сказала я.
— Лисса, я благодарен, что ты меня всем представила, надеюсь теперь, вы понимаете вашу беспомощность передо мной?
— Это мы ещё посмотрим, — грозно сказал Виктор.
Всадник махнул рукой, и все застыли, кроме меня и Виктора.
— Они сейчас находятся на волоске от меня, я могу только пошевелить пальцем, и все в этом городе умрут, — радостно сказал Всадник.
— Псих, — прошептала я
— Лисса, ай-я-яй. Твой острый язычок, да в правильном применение, тебе бы цены не было, а так… — в голосе Всадника появились угрожающие нотки.
Виктор, стоящий передо мной, упал на землю, я наклонилась к нему и пыталась нащупать пульс, руки тряслись, в моей черной душе начал зарождаться страх перед потерей своей половины. И страх был не напрасен, я никак не могла нащупать пульс, сердце не билось. Я попыталась влить в него как можно больше своей силы, использовала магию, но ничего не помогало. Слезы застелили глаза, с каждой секундой я словно умирала сама. Боль разрывала сердце.
— НЕ-Е-Е-ЕТ! — закричала я.
— Он умер, Лисса, — улыбнулся мне Всадник.
Слезы не переставали литься, я прижала голову Виктора к груди. Неверие в происходящего, вместе с реальности выбивало меня из колеи. Я словно теряла себя в безумии и боли. Я раскачивалась из стороны в сторону, выпуская из себя силу Истинной ведьмы и Высшей Демонессы. Земля задрожала. Между мной и Всадником появилась большая трещина.
— Очень недальновидно открывать дверь в Ад. Ты ведь не знаешь, что может произойти с этим миром теперь. Кто выйдет из Ада.
Но я словно не слышала ничего, просто раскачивалась и прижимала к себе сильнее Виктора. Кругом стали появляться демоны, вампиры. Дома стали рушиться, грохот, дождь и гроза. Мне было всё равно, я словно была мертва.
Все прекратилось, как только возле меня появился дед.
— Лисса, закрой вход, — приказал он.
— Доченька, ты меня слышишь, — раздался голос матери.
Но я не хотела ничего слышать, просто раскачивалась из стороны в сторону. Боль. Пустота.
— Почему ты сам не закроешь этот чертов выход! — зарычала бабуля.
— Она использовала семейную печать, только она сама сможет закрыть его.