Все взглянули на Прохора – ждали его решения.
– К Рязанову – так к Рязанову! – махнул он рукой.
– Вы как хотите, я не пойду, – опустил глаза Фёдор Воронов. – Родня он мне теперь как-никак.
– Родня, говоришь? – прищурился Волгин. – А что ж новоиспечённый родственник тебя за праздничный стол не позвал? Да не только тебя, но и сватов своих? Видать, за ровню вас не считает! Вы для него – чёрная кость!
– Ты, Волгин, говори да не заговаривайся! – ощетинился Федька. – Ещё хочешь получить от Степана-то? Уж во второй раз он тебе не спустит!
– Ах, ты, сволочь! – Прохор схватил Фёдора за грудки, но парни быстро растащили их в разные стороны.
– Вы чего это удумали? С детства ведь все дружим! Ну не хочет Федька идти – пусть не идёт. Ведь и вправду сестра его там!
Оставив Воронова в покое, пьяная компания двинулась дальше.
Савелий, наблюдавший за ними из окна, только головой покачал:
– Натворят опять дел, антихристы!
Глава 5
Вот и огромный дом Рязанова показался. На первом этаже светились почти все окна. Парни успели вооружиться частоколинами из встретившихся на их пути заборов.
– А может, ну его, к лешему, – пошёл на попятную Митька. – А то сдаст нас Фёдор с потрохами. Давайте – ка ворота дёгтем вымажем, да и дело с концом!
– Коли струсил, так и скажи, – вмиг ощетинился Прохор. – Вон, иди вслед за Вороновым! А подумают всё равно на меня. Ну и пусть! Кто со мной, пошли!
– Ну и я тогда с вами! Вместе – так вместе! – махнул рукой Митька.
– Подсадите-ка меня немного, – велел Прохор. – А я вам калитку открою.
Вот он уже оказался на плечах крепкого Антона и с лёгкостью перемахнул по другую сторону забора. Послышался яростный собачий лай. Прохор открыл калитку, пропуская парней внутрь.
– Не боись, волкодавы рязановские на привязи, – хохотнул он.
Не теряя времени даром, все пятеро разбежались вокруг дома и вскоре раздался оглушительный стекольный звон. Старались от души – крушили вместе с рамами. В доме поднялась суматоха. Забегали слуги, послышались испуганные крики. Но высунуться на улицу никто не рискнул. Прохор запустил внутрь заранее приготовленный булыжник и злорадно ухмыльнулся, когда услышал, как в доме что-то зазвенело. Минут через пять в открытом окне показалось бородатое, перекошенное от злости лицо Рязанова.
– Убью, гады! Перестреляю всех! – зычно орал он, высовывая наружу ружьё-двустволку. Тут же раздались выстрелы, потом ещё и ещё. Но Прохор с дружками были уже далеко.
– Ну что, куда теперь? По домам? – смеясь, спросил Антон. – Здорово мы его! Пусть знает, паскудник, как в чужой монастырь со своим уставом соваться!
– Нет, по домам рано ещё, – сказал Митька. – А пойдёмте-ка к моей Любашке! У неё вечёрки сегодня – девки собираются. Батька-то у неё в отъезде.
– Идём! Конечно, пошли! – отозвались все с радостью.
Где-то далеко позади послышались резкий свист, гомон и громкие крики. Стало быть, полиция, наконец, добралась до дома Рязанова.
– Представляете его рожу, когда он будет рассказывать, как его чуть не убили и не ограбили! – Прохор смешно надул щёки и приосанился, уперев руки в бока.
Парни дружно расхохотались.
– А твоя Любаша будет нам рада? – спросил Антон.
– Конечно, им же там скучно одним! А мы их быстренько развеселим! – подмигнул Митька. – Танцы устроим, да и какие вечёрки без парней!
Сказано – сделано! И вот весёлая ватага уже стучится в ворота Любашки Морозовой.
– Кто здесь? – послышался испуганный девичий голос.
– Любаша, открывай, не бойся! Это я, Митя!
Калитка тут же распахнулась. Розовощёкая, пухленькая и голубоглазая Любаша в ужасе отшатнулась назад и поспешно перекрестилась при виде парней в шубах наизнанку и с вымазанными сажей лицами.
– Батюшки светы! Митька, ты что ли?! Свят-свят!
– Да не пугайся ты так! – рассмеялся Митька, приобнял девушку и чмокнул её в щёчку. – Ну, так мы зайдём?
– Только, чур, вести себя хорошо! – предупредила Любаша. – А мы тут как раз гадание устроили – самое страшное! В бане, при свечах и с зеркалом. Говорят, что в зеркале можно запросто нечистого увидать, и если вовремя не осенить себя крестным знамением, то он за собой утащить может. А я как раз из бани шла после гадания – и вы стучитесь! Как увидала вас, окаянных, в таком обличье, чуть сердце не разорвалось от страха! Разве можно так пугать? Сейчас Софья Григорьева в баню пошла. Заходите скорей в дом, а то не дай Бог увидит вас, до смерти перепугается…
– А нечего всякой ерундой богопротивной заниматься! – подзадорил девушку Митька. – Признавайся, кого в зеркале видела? Меня?