— Как я здесь оказалась? — резко произнесла Татьяна.
— Тебя сбила машина, не помнишь?
— Помню, и спрашиваю, почему я здесь?
— Потому что это больница и тебе требовалась медицинская помощь. — сдержанно ответил Роман.
— Твоя медицинская помощь мне не нужна! — огрызнулась девушка. — Я хочу оказаться в клинике, где я работаю! Там отличные специалисты.
— Мы тут тоже не пальцем деланые. Права не качай! Лечиться ты будешь здесь, в моём отделении. Всё. — и он быстрыми шагами покинул палату.
Ерёмина расплакалась. Меньше всего на свете ей хотелось быть рядом с ним после повторного предательства. Больше всего на свете она боялась, что простит его снова.
Дарья же всё больше отдалялась от своего прошлого, снова пытаясь излечиться работой. Было 9 вечера, когда в кабинет заглянул Дрёмов.
— Даш, ты чего до сих пор здесь?
— А где я должна быть, Лёня? — усмехнулась девушка.
— Как? На ужине! Скоро все таверны будут переполнены.
— Я дома ем. Из того, что есть в холодильнике. Некогда мне по тавернам расхаживать… Кидаю что-то в рот и спать сразу.
— Слушай, ну так нельзя. — Леонид Олегович прошёл и сел за стол для переговоров. — Я сейчас как раз иду ужинать в одно хорошее местечко на Трастевере*. Там хозяин лично обслуживает, заведение не туристическое, семейное, уютное. Готовят потрясающе! Меня Анджело давно знает, теперь и тебя познакомлю. Он очень хорошо относится к русским. Пойдём, Даш? Всей работы не переделаешь! Надо же вкусить итальянскую dolce vita. — улыбнулся дашин зам и она смягчилась.
— Ну ладно! Ты так вкусно рассказал, что мне самой захотелось там очутиться! Тем более я сто лет не гуляла по вечернему Риму. Как Лёшка улетел, я одна не гуляю толком. — говорила она, складывая документы в папки, сейф и выключая ноутбук.
— Ну вот… А между прочим, я слышал, что беременным и питаться нормально нужно и гулять почаще! Ты как себя чувствуешь вообще? — поинтересовался мужчина.
— Вообще… Я забыла, что беременна. — засмеялась Суворина. — Столько дел, что пропадаю целиком в этих объектах, сметах… Тем более, итальянскую аккуратность ты знаешь, да? — вновь усмехнулась она. Ведь зачастую, итальянцы довольно халатно относятся к работе.
— Знаю, знаю… Сколько мне лично приходится с этим бороться! Ты бы знала!
— Ну вот. Так что, мне не до того, чтобы быть нормальной, адекватной матерью в ожидании. Пока муж был здесь я ещё хоть как-то об этом помнила, он заботился обо мне, а так… — она махнула рукой. — Но гулять, я гуляю! От дома до работы и обратно хожу пешком. — похвасталась Даша.
— Маловато будет. Я вообще впервые вижу такую работоспособную и трудолюбивую женщину, как ты. Вкалываешь, как вол! А Лёшку твоего не понимаю… Отпустить жену, беременную, да ещё и на такую работу!.. Будь я твоим мужем, я бы тебя не отпустил. — заключил Дрёмов.
— Ох, Леонид Олегович! Ну какая работа? Ответственная, да. Но не мешки же с картошкой грузить! А Рим-это прекрасно, не каждый может и мечтать работать здесь. Рай же! — Дарья подошла к шкафу за пальто, Леонид тут же подскочил и поспешил помочь ей одеться.
— Ладно, не буду спорить. Рай, он и есть рай. Пошли, кормить вас будем, пчёлки! — сказал мужчина и они вышли из кабинета.
Углубляясь в витееватые улочки Вечного города и разговаривая, пара дошла до того самого заведения, о котором говорил Леонид.
Таверна была совсем маленькой, находилась глубоко в каком-то проулке, известном только местным жителям. На летней площадке стояло несколько столиков, газовые обогреватели, как и во всех заведениях Рима. Там сидела одна пожилая, но интеллигентная чета, которая вкушала пасту с морепродуктами. Дрёмов и Суворина решили, всё-таки, ужинать внутри, ведь на дворе не май месяц, несмотря на то, что температура воздуха была +11 С° и под обогревателями и накинутыми на плечи пледами было вполне комфортно.
В помещении было шумно, слышался стук приборов о тарелки, разговоры, споры и смех на мелодичном языке Данте Алигьери, звон бокалов и фоном музыка. Пока Даша озиралась, наблюдая за типичными итальянскими семьями, к ним подбежал худощавый, небольшого роста, но очень импозантный итальянец преклонного возраста и завёл разговор с Леонидом.
— Даш, познакомься, это Анджело. Тот самый повар от Бога, о котором я тебе говорил. Это его таверна. — обратился к ней Дрёмов на итальянском, спустя пару минут разговора с синьором Моретти.
Девушка улыбнулась и протянула итальянцу руку, представившись.
— Какая красавица! Лео, у тебя отличный вкус! — воскликнул Анджело так, что на них посмотрела вся таверна.
— Нет-нет, мы просто друзья. — поспешил исправить его Леонид Олегович. — Накорми нас, пожалуйста, самыми вкусными блюдами, которые сегодня готовите вы с Франческой.
— Конечно! Садитесь! — и импозантный мужчина, петляя между столами, подвёл их к одному из немногих столиков на двоих.
Они присели и синьор Моретти довольно быстро и ловко начал их обслуживать, вначале принеся корзинку со свежим итальянским хлебом, оливковое масло и бальзамический уксус, затем вино для Леонида и яблочный сок для Дарьи, потом антипасти** в виде прошутто с дыней, незамысловатой сырной доски и оливок.
— Здесь и правда волшебно. — подперев рукой подбородок, сказала Суворина. — Спасибо, что привёл меня сюда. Ты давно в Риме живёшь вообще? Уже больше месяца вместе работаем, а я ничего о тебе не знаю.
— Давно, семь лет уже. Когда-то мы сюда приехали с самым первым начальником филиала, открывать его. Так что я, можно сказать, стоял у истоков.
— И сколько же тут сменилось до меня начальников? — усмехнулась девушка.
— Всего два. Первый проруководил пять лет и его вызвали в Москву. А второй, последний до тебя, два года всего.
— А чего так? Тоже в Москву вернули? Чего такая поспешность?
— Нет, его не в Москву… Воровал он. Отмывал деньги, переводил на счета подставных фирм… Это всё случайно раскрылось. Грязная история, давай не будем об этом. — поспешил закончить с подробностями Дрёмов.
— И за всё это время, тебя ни разу не оценили в Москве? Не доверили пост руководителя? — удивилась Даша.
— Ну, видимо я недостаточно хорош для этого. — пожал плечами мужчина.
— Слушай, ну я надеюсь, я не перешла тебе дорогу то?
— Не думаю. Если бы хотели назначить меня, давно бы это сделали. Разве в тебе дело. — он замолчал.
Видно было, что ему неприятен этот разговор.
Спустя пару минут, он перевёл тему:
— А я рассказывал тебе, как нашёл эту таверну? Совсем случайно… — вечер прошёл хорошо и спокойно, но Суворина чувствовала, что с этим человеком что-то не так. Только вот что, она не могла понять.
У Татьяны было всё непросто. Хоть травмы оказались и незначительными: сотрясение средней тяжести и ушиб левой руки, которая всё время ныла и болела, но более серьёзными оказались душевные травмы, испытанные девушкой, когда она увидела Романа с другой.
Она не разговаривала с Лаврентьевым, игнорируя его приход в палату, даже когда он демонстративно долго сидел у её кровати и пытался поговорить, убеждая, что с Мариной «кофе погорячее» у них ничего не было.
Спустя неделю Ерёмина выписалась и уехала домой на такси, не попрощавшись с возлюбленным.
— Ну, привет, наконец-то тебя выписали! — воскликнула Даша, когда Таня вышла в скайп.
— Сама радуюсь, что не увижу больше этого… — она подавила в себе приступ возмущения.
— Ты можешь мне сказать, что произошло? — допытывалась, ничего не знающая, кроме факта травмированности и пребывания в больнице подруги, Суворина.
— Он меня предал. Второй раз… — опустив глаза вниз, произнесла Татьяна и вкратце рассказала подружке о произошедшем неделю назад.
— Слушай, может у них и правда ничего не было? Она же давно глаз на него положила! Сама рассказывала… Кофе погорячее… — предположила Даша.
— Не знаю я. Может и не было, но поверить снова я не могу. Понимаю, что отвыкла от него за эти шесть лет, прирасти снова не совсем успела… С ним хорошо, с ним легко, с ним мы на одной волне, но такие американские горки, мне не нужны! Пойми, я не могу жить с оглядкой на прошлое, ждать предательства. Я вот дала ему второй шанс, а он второй раз всё поставил под угрозу срыва и подозрения… Это всё хрупкое очень, понимаешь? Ещё не до конца вернулось доверие, а тут такое… Я поэтому и не могла с ним… Ну ты понимаешь. Мне нужно было выждать время. Получается, не зря. Решил утешиться Мариной, раз от меня отказы получает? — сетовала Ерёмина.