— Зачем мне без тебя…
— Кто сказал, что без меня, Горин? — усмехнулась Таня, с любовью глядя в глаза мужа. — Ты думаешь, так просто отделаться от женщины, которую когда-то ты прикормил печеньем?
Он непонимающе смотрел на неё.
— Ты очень нужен мне. Только ты. Я без тебя не справлюсь, слышишь? — став серьёзной, сказала Татьяна и острожно коснулась головы любимого.
— А как же Роман? Он ведь отец Миши…
— Роман мишин друг. И я разрешила им встречаться. Сначала контролировала сама, теперь будут контролировать Лада и Мирон, а мне там делать нечего. Стас, Роман давно остался в прошлом. Ты моё настоящее и будущее.
— Незабудка… — со слезами радости произнёс Горин и протянув руку, погладил жену по щеке. — Всю жизнь готов был ждать. Не зря…
— Жить в ожидании больше не будем. Я хочу родить тебе ребёнка. — неотрывно смотря в глаза мужа, призналась Таня.
— Я буду самым счастливым мужчиной на Земле. Теперь есть ради чего жить дальше. — улыбнулся Станислав и притянув к себе жену, нежно поцеловал.
*
Владимир не мог спокойно сидеть на месте. Дашу оперировали уже шестой час. Перед глазами мужчины так и стояла навязчивая картинка: жена, увлечённо разговаривающая по телефону и не замечающая мотоцикл, несущейся по двору на огромной скорости, его понимание того, что не успеет её оттолкнуть, закрыть собой, собственная попытка хоть как-то привечь внимание Дарьи и… неминуемое. Любимая на его глазах была сбита мотоциклом, который так быстро скрылся, что Суворин даже не успел запомнить номера.
Он тут же кинулся к Даше, лежащей на асфальте, смотрел на неё, всю в крови и ощущал всепоглощающую боль и страх. Ужасный страх за то, что может потерять её, теперь навсегда. В голове сразу всплыли воспоминания об их сыне, та страшная трагедия, которая тоже случилась у него на глазах и Владимир ничего не смог сделать.
Дальше всё было туманно. Он бросился в отделение, попросив вызвать скорую, в суматохе тут же выбежали дежурные, позвали Верзоева… Все что-то говорили, но на тот момент мужчине было всё равно. Он положил на колени дашину голову, гладил её по лицу и мысленно молил Бога лишь о том, чтобы она была жива.
Скорая приехала быстро. Врачи сыпали диагнозами, боялись не довезти, говорили о тяжёлых травмах…
И вот теперь шла операция, которая всё не заканчивалась. Тянулось, как липучая карамель время, бесконечно долго, бесконечно невыносимо. Суворин раз за разом взывал к Богу, всем святым и вообще куда-то в пустоту, чтобы хоть кто-то его услышал. Молил о спасении любимой и самой дорогой женщины на свете.
Его выдернул из пучины мыслей звонок телефона.
— Да, я слушаю. — упавшим голосом проговорил он.
— Володь, привет! — послышался на том конце провода бодрый голос Инны, дашиной двоюродной тёти.
— Привет!
— Где Дашка? Я до неё дозвониться не могу уже который раз!
— Инн, Дашу сбил мотоцикл. Я в больнице, жду конца операции. — сообщил родственнице Суворин.
— Какая больница? — деловито осведомилась Инна.
— Тридцать седьмая клиническая.
— Я скоро буду.
Сороколетняя женщина, которая всегда выглядела на двадцать пять, наверное, благодаря тому, что не вышла замуж и придерживалась чёткой, популярной в современном мире позиции «child-free», развивая свой бизнес и живя в своё удовольствие, действительно вскоре появилась в коридоре больницы.
Владимир был крайне удивлён, когда увидел у неё на руках маленькую, смешную девочку, поразительно напоминавшую ему кого-то.
— Что там с Дашкой? — подойдя к нему, сразу спросила Инна.
— Всё ещё оперируют. Никто ничего не говорит, мне кажется, я скоро с ума сойду.
— Я могу чем-то помочь? Может деньги или врачи?
— Да нет, нормальные тут врачи, Инн. А деньги, ты же знаешь — не проблема. Если бы в них было дело… — вздохнул Суворин.
— Так, ладно. Ты держи меня в курсе, пожалуйста, если что-то надо будет сразу же сообщай, я всё достану. Я вообще по другому поводу здесь. Всё понимаю, но ты забери ребёнка то. У меня самолёт в Лондон через час, а Дашки всё нет и нет! — сообщила родственница.
— Подожди…
Владимир удивлённо и непонимающе уставился на темноволосую девчушку с кудряшками, которая давно заинтересованно рассматривала его самого голубыми, как озёра, глазами.
— Чего ждать то? Твоя дочь? Твоя. Вот и вступи, наконец, в права и обязанности отца. Время пришло. Я б её отвезла к Синициным, но у них там сейчас лазарет. Богдан и Мира разболелись, могут вашу Машку заразить. Ну а на Лёшу надежды никакой, сам понимаешь. Он сейчас весь в работе. — с этими словами, Инна передала на руки ошалевшему от новостей Суворину, притихшую девочку.
— Мне Даша ничего не… не сказала… — выдавил из себя бизнесмен.
В его взгляде читалось смятение.
— Ой, Дарья устроила тут тайны мадридского двора на веки вечные! — усмехнулась женщина. — Ну, значит, говорю я. Знакомься: Мария Владимировна Суворина. Твоя кровинушка. Вот её вещи, — она махнула рукой на сумку, которую поставила на лавочку. — осваивайтесь, родственники. А я поехала. Самолёт.
— Ладно, спасибо тебе. — кивнул мужчина, к которому, понемногу, медленно, возвращалось самообладание с осознанием того, что он снова стал отцом.
Когда коридор опустел, а звуки инниных шагов затихли, Владимир снова взглянул на дочь.
— Ну что, Машенька…
— Ты плавда мой папа? — задала волнующий её вопрос девочка, нахмурив бровки и надув щечки.
— Конечно, правда. — улыбнулся бизесмен и поцеловав её в лоб, нежно прижал к себе, понимая, что больше никому не отдаст ни её, ни свою любимую женщину.
Звуки ворвались в дашино сознание внезапно. Вначале, они были где-то вдалеке, потом потихоньку становились всё ближе и ближе. Она слышала знакомый голос Владимира и ещё пару незнакомых голосов. Один молодой, женский, второй — тоже женский, но постарше. Потом они затихли, хлопнула дверь, но она чувствовала, что кто-то рядом.
Очень болела голова, а ещё больше ноги и спина. Дарья с трудом открыла глаза. Все было размыто, сбоку ослепительно яркий свет. Затем, резкость наладилась. Типично больничная картинка: капельница, какие-то приборы тоже издающие звуки, которые сразу примешались к тем, к голосам. После всех больничных атрибутов, она увидела мужской силуэт у окна.
— Володя… — робко, с трудом, будто не своим голосом произнесла Даша.
Силуэт резко дёрнулся, обернулся в её сторону и через секунду, лицо бывшего мужа склонилось над ней.
— Солнышко, — он легонько провёл по голове жены. — сейчас, я врача позову.
Она слегка прикрыла глаза в знак согласия.
После этого был осмотр врача. Суворина узнала, что её сбил мотоцикл, как и про свои травмы: тяжёлое сотрясение мозга, перелом правой ноги, левой руки, семи рёбер, внутреннее кровотечение и разрыв селезёнки.
Когда врач ушла, в палату вернулся Владимир. Он сел на стул рядом и осторожно взял её за руку, к которой был прикреплён какой-то датчик.
— Как ты, солнышко? — ласково спросил он, с волнением и любовью смотря на Дарью.
— Нормально. Жить буду. — усмехнулась она.
— Следователь звонил, мотоцикл попал в поле зрения камер, расположенных на отделении, его уже ищут. Дрёмова задержали — это его рук дело… Месть. Ну ничего, поверь, это последняя гадость, которую он сделал тебе. — рассказал Суворин.
— Володя, нам надо поговорить. — наконец, решилась сказать Даша.
Она понимала, что необходимо немедленно всё прояснить, развеять ту недосказанность, повисшую между ними.
— Дашенька, может не сейчас? Ты ещё слаба и только пришла в себя.
— Володя, выслушай меня, мы и так слишком долго молчали. Хватит.
— Хорошо. — смирился с её просьбой мужчина.
— Я много думала о том, что ты сказал мне тогда во Флоренции… Ты так правильно описал всё, что произошло… Я действительно выходила замуж не любя. Когда ты меня встретил, я жила доведённой до совершенства, отлаженной по минутам жизнью. Я сделала себя превосходной мыслящей машиной, которая ничего не чувствовала. Жила по инерции, запретила каким-либо чувствам завладевать моей душой. Для этого я максимально подробно простроила чёткое расписание дня и вот эту всю ерунду: правильно питалась, бегала по утрам в любую погоду — в дождь, в снег, в жару, чтоб не позволить боли даже на секунду проявить себя. Скучно, зато правильно. Чтоб сердце высушить, заморозить, закрыть от всего. Холодное сердце — холодная голова, рассуждать здраво и так во всём. По выходным интересные мастер классы в том, в чём я ни черта не понимаю, музеи, экскурсии, на которых мне редко бывало интересно, но зато полезно для саморазвития. А когда появился ты, всё полетело к чертям. Ты одним щелчком сбил эту надёжную, как мне казалось, конструкцию. Заставил что-то там шевельнуться внутри… Лёша учил меня быть другой, он давал мне уроки жизни, а ты… Ты подарил мне меня. Спустя годы смог вернуть мне меня — настоящую. Только с тобой я вспомнила, чего всегда хотела на самом деле. Не хоронить себя в бумагах и работе, не быть железной. Ты подарил мне возможность быть слабой, не решать тысячу вопросов в одиночку. Я тебе первому научилась доверять за всё прошедшее время. Тебе, хотя ты мужчина, которых я избегала. Выходя за тебя замуж я хорошо понимала, какой счастливый билет вытащила. Понимала, что таких мужчин… Один на миллион. — Владимир впервые за весь её монолог смущённо замотал головой в знак отрицания. — Не надо, не спорь. — всё так же слабым голосом попросила девушка. — Но я действительно была привязана к прошлому. Оно просто не давало мне спокойно дышать. А потом ты попал в аварию и мир перевернулся. Я поняла как сильно не хочу тебя потерять. И после этого во мне будто что-то изменилось. Но я всё ещё не могла разобраться, что испытываю к тебе. Да, Лёша периодически появлялся в моей жизни, но я всё чаще приходила к выводу, что это лишь звонок из прошлого. И этот звонок каждый раз напоминал мне о том, какой подарок сделала судьба, подарив мне тебя. Я не знаю, в какой момент всё сломалось, в какой момент ты перестал доверять мне и подумал, что я могу уйти. Не знаю. Только знаю, что когда всё потеряла, лишь тогда оценила в полной мере масштабы этого моего горя. Видимо, недостаточно ценила. — во взгляде Суворина читалась боль. — А потом подумала, что так надо. Что не стоит пытаться заново… Разбитую чашку не склеишь и так далее. Начала учиться жить без тебя.