– Борис Ильич его в дверях снаружи оставляет. И только мне разрешает заходить.
– Вот и хорошо! Сегодня ночью проведёшь меня тихонечко в комнату к Софье, пока все спать будут.
– Да вы в своём уме, барин?! А если кто из слуг увидит? О Господи, да вы никак барышню выкрасть собираетесь? Ох, нет, даже и не просите, мне моя голова дорога, – испуганно зашептала Настя.
– Да не трясись ты, как осиновый листок! Я только поговорить с ней хочу и всё. Никто ничего и не узнает. А тебе я ещё что-нибудь красивое подарю и деньгами не обижу... Решайся, Настенька, только побыстрее!
Задумалась девушка надолго. Но наконец заговорила:
– Ну, хорошо, так и быть. Попробую помочь вам, Прохор Андреевич! Слушайте меня внимательно. Приходите после полуночи, когда уж точно все улягутся. Калитка не будет заперта. О собаках я тоже позабочусь, закрою их в сарай, чтобы лай не так слыхать было. К дверям подойдёте и поскребите тихонечко, а я уж с той стороны караулить буду. Авось всё и обойдётся!
– Эх, Настюша, да ты гораздо хитрее, чем я думал! – восхитился Волгин. – Тебе палец в рот не клади! Отблагодарю тебя по-царски! Может, из слуг подпоить кого надобно?
– Да нет, они спят все как убитые. О них можно не беспокоиться! А вот Софью Борисовну нужно бы предупредить. А то как увидит вас, испугается да ещё крик подымет. Тогда всё пропало!
– Ни в коем случае ничего не говори Софье! Хочу, чтобы моё появление стало для неё полной неожиданностью. Ты поняла меня?
– Да, барин. Ну всё, давайте корзину, а то не дай Бог из нашего дома кто нас вместе увидит, – девушка поспешно забрала корзину из рук Волгина и, не оглядываясь, быстро зашагала прочь.
Настя сама не понимала, почему не сказала Прохору всего, что хотела. Ведь она давно заметила, что Софья неравнодушна к Волгину. Давно знала, что она льёт слёзы в подушку и сохнет по нему. Но отчего-то губы её упрямо не желали говорить ему этого. Уж больно запали в душу Насте красивые глаза Прохора, которые сияли куда ярче изумрудов в подаренных им серёжках.
*** *** ***
Не спалось Софье. Время уж давно перевалило за полночь. В доме стояла тишина. А она всё сидела на кровати, кутаясь в тёмно-вишнёвую шаль, и думала, думала... Господи, как же ей поступить? Где взять сил противостоять отцу? Единственным выходом для себя Софья видела сказать «нет» во время венчания. Ведь не обвенчает же их священник, если невеста не согласна. Отец её потом непременно убьёт. Ну и пусть. От одной мысли, что она может стать женой Золотова, девушке становилось дурно. А может отец разрешит ей уйти в монастырь? Под Царицыным её тётка, матушка Евдокия, игуменья в монастыре. Уж она-то примет племянницу под своё крыло. Софья тяжело вздохнула. Ох, не о такой судьбе она мечтала. Совсем не хотелось ей всю жизнь провести за мрачной монастырской стеной в постах да молитвах. Девушка устало закрыла лицо руками. Сейчас бы заплакать, облегчить душу. Но слёз не было. Софья, не мигая, стала смотреть на огонёк единственной горевшей свечи и пыталась ни о чём не думать. У неё просто нет больше сил...
Осторожный скрежет ключа в замке заставил девушку вздрогнуть. Она поднялась с кровати и едва не закричала, когда в чуть приоткрывшуюся дверь проскользнул Прохор Волгин. Девушка до боли прикусила губу, думая, уж не снится ли ей всё это. Но нет, Прохор был здесь, перед ней, самый что ни на есть настоящий. Он тихонько прикрыл за собой дверь и подошёл к растерявшейся девушке.
– Здравствуй, Софьюшка, – ласково произнёс он своим бархатным голосом. – Вот и свиделись мы с тобой наконец. Что же говорят, ты замуж выходить собралась...
Софью захлестнул целый ураган чувств. Подчиняясь их порыву, и не владея собой, она кинулась на шею Прохору, спрятала лицо у него на груди и тихо разрыдалась.
– Соня, перестань, прошу тебя, – Прохор крепко обнял девушку в ответ и принялся нежно гладить её волосы. – Не плачь, я здесь, с тобой...
– Я не хочу за него замуж, Проша! – в отчаянии заговорила Софья. – Отец силой принуждает меня. А я так боюсь Золотова, он неприятен мне! Я решила в монастырь уйти, или пусть отец меня лучше убьёт...
Её голос судорожно сорвался, и Софья ещё крепче вцепилась в Прохора.
– Какой монастырь? О чём ты говоришь? Соня, я никому тебя не отдам! Никому, слышишь! Посмотри на меня!
Прохор ухватил девушку за подбородок и заглянул ей в глаза:
– Соня, ты веришь мне?
Девушка кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Слёзы катились по её щекам.
– Соня, мы обвенчаемся втайне ото всех. Мне нужен один день, чтобы всё подготовить. Всего один день. Ты ведь согласна стать моей женой? Ты по-прежнему любишь меня? Не молчи, ради Бога, прошу тебя!