– Такое часто случается? – поинтересовалась Шелли, когда их погоня вылетела из городка на главное шоссе штата.
– Последнее время часто, – кивнула Эм-Джей. – Обычно все забывают о стаде буйволов, принадлежащем индейцам. Но тут появился молодой бык, который проходит сквозь заборы, словно они сделаны из масла. А когда он выбирается на волю, разгуливает где хочет. Он не злой, ничего похожего, просто бродит по окрестностям, через все, что стоит у него на пути. – Она поморщилась. – Он наносит серьезный ущерб собственности, и люди вокруг устали от этого. Особенно белые. Характеры здесь вспыльчивые, и раздоры между белыми и индейцами обостряются. Уже больше дюжины человек грозились, что пристрелят этого быка… что, конечно, бесит индейцев.
– Так странно слышать «белые» и «индейцы». Такое ощущение, что перенеслась на сто пятьдесят лет назад.
– Ну, я, разумеется, понимаю, что ты имеешь в виду, но подозреваю, что такие слова употребляют повсюду, где есть резервации… на расстоянии двадцати миль от них… Здесь, в Техасе, в Нью-Мексико… да где хочешь. Тебе это кажется странным, потому что ты надолго уезжала.
Даже без путеводительного воя сирены оказалось нетрудно обнаружить место последних подвигов быка. Проехав пять миль и парочку поворотов, Шелли остановила «бронко» на травянистой обочине. Узкая боковая дорога была запружена беспорядочно припаркованными машинами, а также толпящимися мужчинами, женщинами, детьми и собаками. Воздух звенел от смеха и гула голосов. Никто не казался напуганным или встревоженным. Скорее все выглядело как карнавал.
– Похоже на то, что здесь полдолины, – заметила Шелли, вылезая из «бронко».
– Ну, ты же знаешь Сент-Гален, – ухмыльнулась Эм-Джей. – Нам так мало нужно, чтобы позабавиться.
Шелли расхохоталась.
Они прошли вдоль по дороге и увидели следы недавнего разрушения. Белый штакетничекстал грудой колышков для растопки, а бельевая веревка повисла на кустах и колючей проволоке бывших заборов, украсив их мокрым бельем. Приблизившись к толпе, они услышали свистки и щелканье кнута. Минуту спустя показались всадники, среди которых Шелли узнала Эйси, Ника, Тома Смита, Вивиан Адамс – мать Салли – и Роба Фенвика, еще одного местного скотовода. Сквозь просветы в толпе она разглядела мечущиеся черно-белые тени двух овчарок, помогавших загнать норовистого быка на его пастбище. Ник заметил ее и блеснул улыбкой.
С этой минуты накал страстей пошел на убыль. Окруженный всадниками, подгоняемый покусывающими собаками, бык протопал по дороге и почти кротко зашел на пастбище, которое недавно покинул, чтобы учинить погром. Толпа издала восторженный крик. Короткие черные бычьи рога блеснули на солнце, и он вразвалочку прошел в ворота. Возбуждение зрителей спало, люди начали расходиться.
Работа была закончена. Эйси, Ник и остальные стали грузить своих лошадей в трейлеры. Когда Эйси поглядел в ее сторону, Шелли на прощание помахала ему рукой, и они с Эм-Джей направились к «бронко».
На обочине Дэнни и Джеб беседовали с несколькими индейцами. У них были сердитые лица, резкие громкие голоса. Они бурно жестикулировали. Джеб и Дэнни пытались их успокоить, но накал страстей, едва стихнув, разгорался вновь.
– Пойдем отсюда, – проговорила Эм-Джей. – Мне нужно возвращаться в магазин, да и самое интересное кончилось.
Кивнув в сторону индейцев, Шелли заметила:
– Я не уверена. Эти парни готовы пустить в ход кулаки.
– Ну и пусть. Я только не хочу попасть им под руку. Дэнни и Джеб знают, как успокаивать страсти. У них в этом богатый опыт. И притом отличная подмога: погляди, тут и Минго, и Рик возле своих грузовиков.
Шелли неохотно согласилась с ней, они развернули «бронко» и поехали в город. Высадив Эм-Джей у магазина и договорившись с ней об очередной встрече за ленчем, она направилась домой.
Подъехав к дому, она увидела, что Мария собралась уходить.
– Ну, как твой ленч? Удался? – спросила та, задержавшись у своего компактного красного грузовичка.
– Да, вполне, – улыбнулась Шелли. – И приключения были: буйвол-бык вырвался и нагнал страха на окрестности на севере долины. Ник и Эйси вместе с другими прискакали и помогли загнать его.
– Что? Этот бык снова вырвался на волю? – ахнула Мария и после кивка Шелли добавила: – Если бы они вовремя чинили ограды, не было бы этой проблемы, но говорить им это бесполезно. Я знаю одно: что-то нужно делать, иначе или кто-то пострадает или какая-нибудь горячая голова пристрелит это животное. Вот тогда мы точно окажемся в беде.
Шелли кивнула. Если быка застрелят, индейцы рассвирепеют, а белые будут настаивать, что правы… Возникнет опасная ситуация.
В четверг Шелли созвонилась с рекомендованной ей художественной галереей в Сан-Франциско. Разговор был приятным. Владелец галереи, Сэмюел Ловенталь, знал о ее работах и видел их. Он готов был с радостью вывесить несколько ее пейзажей. Они обсудили возможность провести в будущем ее выставку. Шелли была польщена. Она обещала переслать ему рекомендательное письмо от владельца галереи в Новом Орлеане, и они назначили дату встречи за ленчем, куда она могла принести и показать несколько недавних работ.
Повесив трубку, Шелли поморщилась. Последнее время у нее почти не было работ, но оставались еще два холста, привезенных из Нового Орлеана, и одно полотно она почти закончила здесь. Поднявшись в мастерскую, она выругала себя: «Надо наконец сосредоточиться. Перестать думать о Джоше, коровах, Нике и… Слоане».
Ее тревожила ситуация с Ником. Она не знала, как и возможно ли вообще доказать, что Джош – его отец. Она понимала, что ее собственное ДНК способно показать лишьто, что они с Ником родственники. Она верила, что он сын ее брата, но полагалась в основном на интуицию. От Марии не было никакой помощи. Когда бы ни поднимался этот вопрос, дружелюбное лицо Марии каменело. Она просто категорически не желала говорить на эту тему. Неужели не понимает, что ее молчание творит с ее сыном? Но даже если Мария скажет им: да, это правда, Джош – отец Ника, проблему это не решит. Ответ мог бы дать анализ ДНК Джоша, с горечью подумала Шелли, но Джоша кремировали, и драгоценная его ДНК стала пеплом.
Она обдумывала разные схемы и сценарии, но ответа не находила. «По крайней мере не сегодня, – решила она. – Завтра будет новый день, может, что и придумается». Одно было ей совершенно ясно: ей нужно поговорить с кем-нибудь, разбирающимся во всех этих анализах. Может быть, ей подскажут какое-то другое направление поиска.
В то утро она поехала в городок и забрала свою корреспонденцию. В ящике лежало письмо от Майка Сойера, и она прочла его сразу, не отъезжая от почты. Следуя ее инструкциям, Сойер попытался разорвать договор аренды с Мило Скоттом. Он сообщал в письме, что встретился недавно с мистером Скоттом, но нельзя сказать, что был достигнут какой-то прогресс.
Мистер Скотт настаивал на том, что подписал договор аренды по закону и расторгать его не хочет. Однако мистер Скотт сообщил, что за определенную плату может подумать о его разрыве. А адвокат опасался, что плата, которую потребует за это мистер Скотт, будет чрезмерно высока. Так что, возможно, ей лучше оставить все как есть.
Шелли вознегодовала. Лучше для кого? Сложив письмо, она положила его в конверт и направилась домой. Было около двух часов дня, и Шелли решила рискнуть, заехав в контору Сойера. Он оказался на месте.
После нескольких вежливых фраз Шелли без обиняков заявила:
– Я хочу, чтобы этот договор аренды был расторгнут. Даже если для этого нам придется пойти в суд. Я готова заплатить ему номинальную сумму, что-то в пределах той, которую он первоначально заплатил за аренду, но подтверждать договор не намерена.
– Что ж, я не могу предписывать вам, как поступать, но советую не будить спящих собак и оставить эту аренду в покое. Мистер Скотт не хочет сдаваться, и я предвижу, что он не станет этого делать без существенной компенсации или борьбы.