Время летит незаметно. Перед глазами смешиваются ногти клиенток. От обилия снежинок, ёлочек, снеговиков и прочего начинает уже подташнивать. Как бы я не любила свою работу, но мне всё же требуется отдых. Самым заветным моим желанием является сон. Крепкий такой. И чтобы никакие Ленки со своим супер-пупер-великолепными-неизвестными-мне-Тимами не мешали.
Отпускаю последнюю на сегодня клиентку, прибираю рабочее место и покидаю студию. Далеко идти мне надо — моя квартира находится в этом же подъезде только на несколько этажей выше. Прихожу к себе, разогреваю грибной суп, который надо доесть до отъезда, как и другие скоропортящиеся продукты, и включаю телевизор. Полистав каналы, оставляю отечественные сериалы про любовь. Ничего особенного, смысловой нагрузки они не несут, да и похожи друг на друга. Для фона сойдут.
— Привет, бабуль! — радостно отвечаю на звонок и тут же заваливаю её вопросами. — Как дела? Что нового?
— Да всё по-старому, — смеётся бабушка. — Хотя нет, новенькое всё же имеется.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовываюсь, захваченная интригующем тоном. — Рассказывай, я внимательно тебя слушаю.
— Ты не поверишь, — начинает она и снова смеётся, будто сама не верит в то, что собирается сказать. — Но Лорка-таки уговорила меня на свои эти гадания. Ты же знаешь, какая она у нас суеверная и что верит во всё потустороннее и магическое. Так вот, значится, мы погадали. Сначала на меня, потом на неё, на соседку с пятого, ты помнишь её, наверное, а затем и до тебя добрались. Ты же знаешь, как мы тебя все любим и переживаем, что ты всё одна да одна. Я-то не против, ты сама вольна решать за себя, но этих старух разве переубедишь? Они же как вобьют в свои седые головы, так хоть стой хоть падай. Как подружка твоя, Ленка эта. Ветреная особа, но добрая и верная.
— Что нагадали-то? — спрашиваю, видя, что бабулю несёт не в ту сторону.
— Что нагадали? Сейчас вспомню дословно, — замолкает ненадолго и спустя несколько мгновений продолжает. — Скоро встретишь ты свою судьбу. Придётся побороться за счастье своё и отпустить все старые обиды, что тянут тебя назад.
— И всё? Не очень-то и понятно, что это значит. Твоя Лорка правильно всё нагадала, или придумала это всё?
— Вот я также подумала, — важным голосом соглашается со мной ба. — У тебя там не завелось никого?
— Бабуля!
— Что «бабуля»? — тоже возмущается. — Вдруг я что-то не знаю. Мы же так давно не виделись. А звонки эти не заменят живого общения.
— Ба, ты же знаешь, что я всегда рада тебе. Переезжай ко мне, места хватит, — в который раз предлагаю ей.
— Что я там в твоей культурной столице делать буду? — стандартно отвечает бабушка. — Да как я брошу Лорика? Она ведь пропадёт без меня. Кто её контролировать и наставлять на верную путь будет? Ты лучше ко мне приезжай, — вдруг добавляет.
За все годы, что я не приезжала в родной город, бабуля ни разу не предлагала вернуться хотя бы на время, прекрасно зная и понимая мои чувства, именно поэтому сейчас странно слышать такое. Моя бабушка только с виду кажется божьим одуванчиком, но если её рассердить, то встреча с заматеревшим военным не в лучшем своём расположении духа покажется раем. Она у меня женщина старой закалки. Не приемлет подлости, предательства и необоснованной глупости.
Я лет с пяти росла с ней — родители погибли в автокатастрофе, попав зимой под огромную фуру, когда ехали забирать меня от второй бабушки по маминой линии. Баба Аня тогда не выдержала известия о гибели единственной дочери и через несколько недель ушла вслед за ней, оставив мне в наследство домик в деревне и квартиру в Питере, которую незадолго до автокатастрофы приобрела в подарок для моей мамы, но не успела его вручить. Квартиру, пока я была маленькая, сдавали. Благодаря доходу от её сдачи нам удавалась неплохо жить, ведь бабулиной пенсии с трудом хватало на нас двоих.
Бабушке Маше пришлось нелегко, ведь она тоже потеряла своего единственного ребёнка, но смогла оправиться после такой потери ради меня. Ведь она осталась единственным моим родственником, без которого меня отправили в детский дом.