— Ребята, вы присоединитесь ко мне на сцене, как в старые времена? — спросил Маркус, как будто не был уверен в ответе.
— Конечно! — обрадовался Майлз.
— Да, — сказала Шарлотта, хотя и не выглядела столь восторженной.
— Это для меня очень важно, — заметил Маркус.
Шарлотта кивнула.
— Хорошо, папа, — выражение ее лица было хитрое, но он это проигнорировал.
Маркус повернулся к Райан.
— Приведи, когда я буду петь «Любовь всей моей жизни». Это будет последняя песня. Вторая песня на бис. Я приглашу их на сцену громко и ясно, хорошо?
Райан кивнула.
— Конечно.
После того, как их отец выбежал на сцену под рев толпы, Райан спросила Шарлотту:
— Это семейная традиция присоединяться к твоему отцу во время этой песни?
— Так было до развода, — сказала Шарлотта. Кивая в сторону брата, она добавила:
— Он, наверное, даже не помнит этого.
— Не помню, – согласился Майлз.
Это было только третье шоу, которое Райан видела полностью, но песни уже отложились в ее голове. Она могла даже спеть некоторые припевы, хотя еще и не воспринимала их так же страстно, как, несомненно, это делали зрители, пришедшие на шоу Маркуса. Когда она вгляделась в первые ряды, то увидела достаточно взрослых мужчин в футболках с изображением Маркуса и его именем на них, – такого же возраста, как и Ник, по ее мнению, хотя некоторые были на десять, даже на двадцать лет старше – которые вскидывали вверх руки и раскачивали ими в такт с барабанами. Она также заметила несколько парочек, обнявшихся, поглощенных друг другом и, словно в экстазе, двигавшихся в более медленном ритме.
Было не трудно заметить, что́ заводило зрителей. Все, что Маркус делал на сцене, было просто чертовски сексуально. Райан не могла насмотреться на то, как двигалось его тело, как он держался на сцене и как прижимал гитару к бедру, как его фирменная белая футболка облегала его широкие плечи и спину, как он закрывал глаза, когда пел. Она могла бы наблюдать за ним каждую ночь, и ей это никогда бы не надоело. И кто бы мог подумать, что этот великолепный мужчина флиртовал с ней, массировал ее ноги всего несколько дней назад. Гастрольный график был настолько плотный, что у Райан и Маркуса не было ни минуты наедине, чтобы все повторить снова. И ей очень хотелось бы знать, случится ли такое вообще когда-нибудь.
После того, как началось выступление на бис, Райан внимательно считала песни, нервничая, что может пропустить нужную. Но в этом не было необходимости. Когда Маркус представил песню «Любовь всей моей жизни», он дал понять залу, что должно произойти что-то необычное.
— Народ, я не могу сказать точно, сколько раз я пел эту песню, — произнес он. — Наверное, тысячу.
Публика визжала в предвкушении.
— Многие думают, что она о женщине, но они ошибаются. Речь идет о самом ценном в моей жизни – о моих прекрасных детях. Поэтому сегодня вечером, просто ради удовольствия, я попросил двух особых гостей присоединиться ко мне и, возможно, даже спеть вместе со мной. Но они должны знать, что вы, ребята, хотите встретиться с ними. Что скажете, поможете моей дочери Шарлотте и моему сыну Майлзу?
Толпа взорвалась.
— И это все, что вы можете сделать?! — закричал Маркус. — Ну же, для моих детей вы можете? — толпа подчинилась и просто сошла с ума.
Майлз посмотрел на Райан, чтобы получить ее разрешение. Она кивнула, и он тут же бросился в объятия отца. Но Шарлотта осталась на месте.
— Пойдем, милая, — сказала Райан. — Не бойся.
— Я не хочу идти, — заявила Шарлотта, выглядя так, будто собиралась расплакаться.
— Не волнуйся, все будет хорошо. Твой брат уже поднялся туда, видишь?
— Я не пойду, — Шарлотта демонстративно скрестила руки, — без тебя.
Райан, впадая в панику, подняла глаза и увидела Маркуса, который пристально глядел в ее сторону. Она не хотела все испортить, только не на глазах 10 000 человек.
— Но, Шарлотта, меня не приглашали. Только тебя и Майлза.
Шарлотта схватила Райан за руки и начала тянуть ее с собой на сцену.
— Перестань, Шарлотта, это совсем не круто, — девочка была удивительно сильной для своих десяти лет.