— Да, у Рэндаллов. Я проработала у них почти… Извиняюсь», — сказала она. — Но вы действительно собираетесь провести это собеседование в нижнем белье?
Маркус посмотрел вниз на свое тело, а затем, выгнув бровь, одарил Райан бесшабашным взглядом, из-за которого большинство женщин, которых он встречал, тут же заглотнули бы наживку. Потом сказал:
— О, это проблема?
— Хорошо, мистер Трой, да, это проблема. Во-первых, это отвлекает. Во-вторых, это непрофессионально. Я здесь, чтобы позаботиться о Шарлотте и Майлзе, а не тусоваться с парнем, которому даже не хватает приличия, чтобы надеть штаны.
Маркус рассмеялся, он просто не смог удержаться. И это не потому, что он не воспринимал Райан серьезно, просто его никогда не отчитывали женщины, никто, после его бывшей жены, и он был настолько потрясен, что смех был единственной реакцией, которая пришла ему в голову.
— Я имею в виду, — продолжила Райан, — Как бы вам понравилось, если бы я принимала вас на работу, которая вам действительно нужна, и даже не потрудилась бы надеть хоть какую-нибудь одежду?
Маркус обдумывал это с минуту, не пытаясь стереть ухмылку со своего лица. Все это было слишком забавно.
— Ты хочешь сказать, если бы я был одет в свитер с желудем, а ты была бы в нижнем белье и лабутенах? — Он осмотрел ее сверху вниз, будто бы она действительно была одета, как сладкая штучка в восхитительных вещицах Виктории Сикрет7. – Ну почему же, Райан, я думаю, мне бы понравилось. Мне бы очень понравилось.
Райан нахмурилась и встала. Она покачала головой, как учительница ругает безнадежно плохого мальчика из ее садика, и сказала:
— Послушайте, я не знаю, что такое «лабутены», но понимаю, когда надо мной смеются, и не нахожу это очаровательным. Мне плевать, рок-звезда вы или мусорщик – я не собираюсь это терпеть.
И с этими словами она повернулась и вышла из комнаты.
В течение тридцати секунд Маркус, оставшийся в детской в одиночестве, смеялся, закинув назад голову. Он хохотал до колик в животе. Спарринг с Райан был самым веселым, что у него было, по крайней мере, с другим взрослым за долгое время.
Но как только он отдышался, то подумал о трех нянях и пяти личных помощниках, что были у него в течение четырех лет с тех пор, как Бьянка ушла от него без какого-либо предупреждения. Его сердце заколотилось, и на лбу выступил пот. Такая реакция была совершенно ему неизвестна, даже несмотря на трудности, которые он испытал в своей жизни после развода. Это называлось паникой. Он подумал, что это был абсолютный рекорд. «Я все разрушил прежде, чем даже началось! Почему я продолжаю так делать это с собой и с детьми?»
Он знал, что должен взять себя в руки, и сделать это быстро. Его самый большой тур за три года начинается с завтрашнего дня, а кадровый резерв нянь в северо-западной Монтане был отнюдь не гигантским. Несмотря на свою беспечность, он понимал, что если он не найдет кого-нибудь, кто будет заботиться о его детях, кого-то с хорошей репутацией, в то время как он будет выступать на сцене, встречаться со своим тур-менеджером, репетировать и давать пресс-конференции, то серьезно облажается. И что еще более важно, он подставил бы Шарлотту и Майлза. Не круто, особенно когда Бьянка следила за каждым его шагом, только и ждала, чтобы он все испортил.
Маркус слетел с дивана и бросился в свою спальню, набросил на себя джинсы и легкую рубашку с короткими рукавами на пуговицах. Его сердце бешено колотилось, он побежал босиком, чуть не сбив испуганную Серену, пока не уперся ладонью о входную дверь.
— Пока, вернусь через минуту, — сказал он, а она смотрела на него, будто он какой-то псих, обратившийся к ней с просьбой позаботиться о его двух прекрасно воспитанных детях еще несколько минут.
К счастью, ключи были уже в замке зажигания его золотого кадиллака Эльдорадо 1973 года, находящегося в идеальном состоянии – Маркусу нравилось, что в Монтане никто не запирал двери, и что сама идея угона автомобиля было немыслимой – так что все, что ему нужно было сделать – это прибавить обороты, переключить рычаг в положение «драйв», нажать на газ, и он в деле. Он только надеялся, что Райан уехала не слишком далеко, и найти ее будет не трудно, и что сорокалетняя машина, которая больше привыкла к неторопливым поездкам в провинциальных городках, чем к высокоскоростной погоне, справится.