Когда группа ушла на перерыв, Маркус решил исполнить «Я запираю двери» с новым текстом, добавив новые строчки в конце песни, как переломную коду, своеобразный гимн. Что они вообще означали? «Шесть или полдюжины – один черт/Бог закрывает одну дверь, но открывает другую». Для Маркуса эти слова подразумевали две вещи: признание, что он не мог контролировать все детали его жизни, или, на самом деле, не управлял ровным счетом ничем; и использование по максимуму новых начинаний, ранее скрытых возможностей, предоставленных ему жизнью и как родителю, и как... кому – любовнику? Романтическому партнеру? Бойфренду? Эти титулы не очень-то раскрывали его чувства к Райан, и его размышления, возможно, были глупыми. Но он чувствовал себя другим человеком, и песня подходила ему, как идеальное выражение его возрождения.
Когда он закончил, реакция толпы была на удивление доброжелательной. Маркус не обманывал себя – он знал, что никакая зрительская аудитория в мире не станет психовать из-за песни, которую они только что впервые услышали. Но, по крайней мере, на этот раз, никакие придурки не кричали: «Мы хотим только хиты, Трой!» – так, как это было во многих предыдущих городах.
— Вам нравится? — выкрикнул он. Зрители закричали громче, может быть, конечно, из вежливости, но Маркус думал, что это новая концовка помогла донести песню до зрителей. Он посмотрел налево от сцены на Райан – он хотел, чтобы она услышала новую коду – и кивнул ей. Она улыбнулась в ответ так же, как и дети. Когда концерт подошел к концу, Маркус был готов объявить «Любовь всей моей жизни» и позвать Райан и детей на сцену. Последние несколько недель он стал думать о Шарлотте, Майлзе и Райан, как о едином целом, и уже не имело смысла просто иметь детей. Конечно, сначала он все уладил с Райан, и теперь, когда дела у них шли так гладко, она, казалось, была на своем месте. Поэтому Маркус решил сделать еще один существенный шаг вперед: он представит Райан публике как свою девушку.
— Ты, должно быть, сошел с ума, — возразила она. — После всего, что мы пережили.
— Доверься мне, — стал убеждать ее Маркус. — Я знаю, как эти вещи работают. Как только мы покажем прессе, что будем просто скучной, моногамной парой, проводящей все свое свободное время с детьми, они потеряют к нам интерес. Это будет последним, что запомнят о нас, прежде чем закончится тур, и мы сможем начать строить...
— Что? Не стесняйся, наберись смелости и скажи это.
— Начать строить совместную жизнь. Что скажешь?
Ей нужно чуть больше веских доводов, но Маркус был убедительным парнем, и он знал, как работал пиар. Один безопасный короткий выход на сцену с последующим исчезновением по окончании тура – и трюк сработает. Конечно, некоторые ненавистники будут брюзжать, но это долго не продлится, и, в конце концов, его поклонники примут Райан и даже полюбят.
— Друзья, когда я исполняю эту песню, я обычно прошу подняться ко мне моих детей, —произнес он со сцены. — Но сегодня, я хочу, чтобы кое-кто присоединился к ним. Прошу вас поприветствовать на сцене Шарлотту Трой, Майлза Троя и мою подругу, Райан Эванс!
Майлз появился сразу, подойдя к отцу под одобрительный рев зрителей. Но Шарлотта и Райан задерживались. Маркус покосился в их сторону, но не смог разобрать, что там происходило. Он надеялся, что она не передумала.
Но очень скоро появилась Шарлотта с няней на буксире. Когда Райан заслонила рукой глаза от света, то выглядела немного неловко, но он сможет все исправить, очаровывая ее, как он очаровывал зрителей на протяжении большей части своей взрослой жизни: с помощью своего собственного пикантного фирменного стиля и агрессивного артистизма.