Как только она приблизилась к нему, Маркус обнял ее за плечи и поцеловал.
Пара парней впереди засвистела от изумления.
— Маркус, ты уверен? — громко проговорила она, но ему все-таки пришлось читать по губам, чтобы ее понять.
— Все закончилось – она теперь не сможет причинить нам вред! — произнес Маркус ей на ухо.
Конечно, зрители приняли это за сексуальный, интимный жест, и несколько человек, стоящих в первых рядах, начали свистеть и кричать, пока Райан краснела, как маньяк. Но Смитти уже начал вести отсчет для группы, и Маркус не успел решить эту проблему прежде, чем вступить со знакомыми строчками первого куплета.
— Я очень надеюсь, что ты прав насчет этого!
Маркус кивнул. Он знал, что прав. И запел песню.
Я пришел в этот мир испуганным маленьким мальчиком,
Даже не подозревающим, что никто не подарит мне хоть немного радости.
Но человек сможет покорить гору, если дать ему достаточно веревок,
И безнадежная душа сможет влюбиться, если дать ей надежду.
В то время как толпа заревела, Маркус закинул свою акустическую гитару за спину и вцепился в руку Райан, которая танцевала техасский тустеп58, глазами приглашая присоединиться к нему. И, спасибо всем звездам, она пошла-таки с ним, улыбнувшись, когда публика поддержала ее. И она неплохо танцевала.
Когда влажная от пота рука Маркуса сжала ее влажную руку, он смог почувствовать ритм пульса Райан. Он посмотрел на нее и улыбнулся, и мир вокруг них, казалось, исчез. Он был просто Маркусом, а не какой-то там большой рок-звездой, и все, что он пел Райан, лилось прямо из сердца. И он мог сказать, что она наслаждалась этим.
— Народ! — прокричал он в микрофон. — Вы влюбились в эту женщину так же, как я?
Он снял микрофон со стойки и схватил его обеими руками, эффектно упав на одно колено, как делали его герои Элвис и Брюс. Когда он пел песни, они, казалось, были написаны для нее, только для нее одной.
Ты любовь всей моей жизни, и причина, по которой я
Стараюсь стать лучше и добрее.
Ни за что не хочу возвращаться к жизни, которой я жил прежде.
Хочу надеяться, что этого никогда не произойдет.
Да, она заставила его захотеть работать над собой, расти и меняться. И, к счастью, он тоже немного сломал ее защиту. Когда группа достигла финального припева, Райан вместе с детьми стала подпевать немного неуверенно, но с большим воодушевлением.
Маркус не хотел, чтобы этот момент заканчивался. Он никогда не испытывал такой радости ни на сцене, ни вне ее. Наконец-то, его жизнь снова ощущалась настоящей, правильной и полноценной. Райан вернула его самому себе.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Крейн Хаус
Дверь распахнулась и захлопнулась. И как только Майлз забрался на кровать, Райан мгновенно проснулась.
— Майлз, — сказала она, натягивая простыню до шеи. — Ты меня напугал.
Она взглянула на часы. Было шесть пятнадцать.
— Ты в папиной кровати, — заметил Майлз, как будто это было обычным делом.
Слава Богу, футболка и трусики Райан находились на расстоянии вытянутой руки, и как только Майлз, быстро потерявший к ней интерес, стал бродить по комнате, она кое-как натянула их на себя. После концерта Райан в какой-то момент растерялась и позволила Маркусу уговорить себя остаться на ночь в его комнате. Какое это имело значение, спрашивается. Детям нравилась и она, и их зарождающиеся отношения. Более того, она будет няней еще только несколько дней. Вскоре они узнают ее в совершенно другом качестве.
Тем не менее, Райан хотела, чтобы они были более сдержанными. Сейчас она все еще была сотрудницей Маркуса, и, будучи схваченной с поличным, чувствовала себя ужасно.
— Ты знаешь, где твой отец, милый? — спросила Райан Майлза, глядя на свои джинсы, висевшие на стуле возле двери, добежать до которого, как она подсчитала, ей потребуется около 2,5 секунд. Она сделала мысленную заметку добавить спринт в ее тренировки.
Майлз не ответил, отвлекшись на фигурку, которую оставил на диване – Райан вспомнила, как она впивалась в ее спину, когда Маркус, вообще-то любитель авантюр, сделал эти удобные подушки первым пунктом их любовной игры после Супердоума – поэтому она рванула к стулу, пока мальчик смотрел не в ее глаза, а в глаза Человека-Паука.
— Доброе утро! –— Полностью одетый Маркус вбежал в комнату, как будто солнце взошло не несколько минут, а несколько часов назад. — Не мог спать. Нас ожидает пара чашек латте.