— Ты преувеличиваешь. Серьезно. Все пройдет через пару дней.
— Не для меня. Всякий раз, когда кто-нибудь захочет меня погуглить, это первое, что он увидит.
— Райан, ты должна суметь видеть дальше этого. Люди читают всякую ложь, когда ищут информацию обо мне, но я научился не позволять этому беспокоить меня.
— Только лишь потому, что у тебя нет выбора. И потому, что ты также имеешь возможность наслаждаться всем хорошим, что дает тебе известность.
— Пожалуй, — Маркус выглядел таким же наивным и бестолковым, как и Майлз. Но он должен понять, как невыносимо было оказаться в орбите его славы.
— Да брось, ты занимаешься тем, что любишь, — сказала Райан. — И ты не можешь жить, не играя каждый вечер для нескольких тысяч людей, или не имея публику, восхищающуюся тобой. По крайней мере, признай это.
Теперь Маркус расхаживал по комнате.
— Ну и что ты просишь меня сделать, перестать исполнять музыку? Бросить все, ради чего я работал только потому, что только так я смогу продолжать отношения? Ты говоришь сейчас о деле всей моей жизни.
— Хорошо, быть может, я недостаточно стара, чтобы говорить о «деле всей моей жизни», но я тоже упорно трудилась, чтобы добиться того, что у меня есть.
— Пожалуйста, не сравнивай. Ты все еще можешь делать, что захочешь. Ты можешь все изменить – я не могу. Даже если бы я больше никогда не записал ни одну песню или не выступил ни на одном концерте в своей жизни, я все равно известная личность. Где бы я ни находился, я всегда буду Маркусом Троем.
— Вот именно, и неужели ты не понимаешь, что это делает невозможным быть с тобой для меня? И для любого другого?
— И опять я повторяю, не надо делать сравнений. Послушай, давай остановимся только на тебе и на мне.
Он больше не пытался взять ее руку. И выглядел огорченным и злым. Но разве у него больше прав быть обиженным, чем у нее? Это не его только что опозорили на весь интернет.
— Трудно говорить только о нас с тобой, Маркус, когда так много других людей, которые всегда стараются вставать между нами.
— Ну что ж, я ничего не могу с этим поделать. И ты точно знала, кто я, прежде чем начала охотиться за мной.
— Я охотилась за тобой? Это ты приставал ко мне, — Райан не могла поверить в то, что слышала.
— Да ладно. — Покачал головой Маркус. — С той минуты, как ты подъехала к моему дому, ты не могла отвести от меня глаз.
— Только потому, что ты был почти голый! И я сбежала оттуда так быстро, как только смогла, потому что ты был таким наглым.
— Но ведь ты вернулась, не так ли? Почему? Потому что тебя привлекал не я, а моя известность, слава, как и всех остальных.
— Ты придурок. Я вернулась, потому что мне была нужна работа, и это единственная причина! — Она была так зла, что хотела закричать. — Ты просто невозможен, знаешь это? Думаешь, что весь мир крутится вокруг тебя и твоей карьеры. Может быть, поэтому...
Но Райан остановила себя. Это было сравнение, которое она не хотела делать.
— Вперед, давай, заканчивай свою мысль. Я самый эгоистичный человек в мире, верно? Моя личность слишком значительна, моя известность подавляет, и это в буквальном смысле душит тебя.
— Ну, да, иногда так кажется. Это душит меня, и, возможно, слишком давит на тебя.
— Ну, вот так же чувствовала себя каждая женщина в моей жизни, так почему ты должна быть исключением? Тебе нравилось ездить со мной, пока не получила пару ударов, а потом – адиос.
— Маркус, так кто сейчас сравнивает? Я не Бьянка.
— Ну, ты ведешь себя так же, как она – наказываешь меня за обстоятельства, которые находятся далеко за пределами моего контроля. Это сумасшествие.
— Не называй меня сумасшедшей.
— Я не называл. Я сказал…
— Я не сумасшедшая, и, возможно, Бьянка тоже.
Как только она это сказала, то захотела взять свои слова обратно. Но было слишком поздно.
— Что ж, она оставила меня. И теперь, похоже, ты тоже. Может быть, у вас обеих больше общего, чем я думал.
— Маркус, я... Я думаю, что должна уйти.
Она попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за руку и удержал. Его глаза вспыхнули гневом.
— Это невозможно. Я уже уволил тебя!
Райан взглянула на него. И сквозь стиснутые зубы ответила:
— Прекрасно. Тогда, мне, пожалуй, пора идти.
Маркус выпустил ее руку из своих тисков, и теперь она была свободна. Девушка проскользнула мимо него к выходу и захлопнула за собой дверь.