Соня, вздрогнув от неожиданности, вскинула на нее глаза.
— Рады?
— Ну да — за вас с Броком.
— О… — Пожав плечами, Соня как ни в чем не бывало продолжала чистить рыбу, которую они собирались приготовить на обед.
— Будет тебе, Соня. — Айла покачала головой. — Тебе не надоело скрывать, что ты неравнодушна к нему?
— Надоело. — Соня невольно улыбнулась.
— А что Брок? Он тоже?..
— Нет. Мы еще не успели…
— Поговорить, — подсказала Айла. — Я тебя понимаю. У нас с Хейденом было то же самое.
Соня порывисто обернулась.
— Я с самого начала понимала, что у нас мало шансов вернуться в замок. И не хотела погибнуть, так и не изведав его любви.
— Успокойся. Ни у кого из нас язык не повернется тебя осуждать, — успокоила ее Айла. — Мы ведь все замечали, какими глазами вы с Броком смотрите друг на друга. Рано или поздно это должно было случиться. Ты должна бороться за него, если он тебе небезразличен.
— Нет, вы только послушайте ее! — хихикнула Кара.
Маркейл энергично закивала. Несколько непокорных кудряшек, выбившихся из высокой короны волос, запрыгали по щекам.
— Наши Воины свирепы и беспощадны к врагам. В бою им нет равных, но когда дело доходит до женщин, которых они любят, все они становятся упрямы как ослы.
— Это все из-за того, что они бессмертны, а мы нет, — предположила Кара.
Соня смахнула приставшую к подбородку чешуйку.
— Брок ничего такого не говорил… но, думаю, ты права, Наверняка ему не дает покоя то, что я смертна.
— Нет, — покачала головой Айла. — Ему не дает покоя то, что бессмертен он. Брок не может забыть о том, что ты умрешь, а он обречен жить вечно.
Риган с усмешкой похлопала Соню по руке.
— Тогда ты должна сделать так, чтобы у Брока не осталось другого выбора, кроме как объявить тебя своей! А как только это случится, твой Воин поймет, что все пути к отступлению отрезаны.
Женщины, переглянувшись, разразились смехом.
Соня криво улыбнулась. Сказать по правде, они ее не убедили. Соня догадывалась, что им предстоит нелегкая борьба, а сначала ей придется убедить Брока, что его «проклятие» не имеет над ней никакой силы.
Брок вместе с Куином и Рамзи вот уже битый час торчал на крепостной стене. Он пытался уломать Фэллона, чтобы тот позволил ему слетать на поиски Дейрдре, но Фэллон был непреклонен — по его словам, Брок был нужнее в замке.
— Если честно, я согласен с Фэллоном, — буркнул Рамзи. — По-моему, Дейрдре уже и след простыл.
Брок не сводил глаз с леса.
— Я бы предпочел убедиться сам.
— Будь у нее желание пробраться в замок, она бы так и сделала, — кивнул Куин.
Рамзи коснулся рукой зубчатой каменной стены.
— Так или иначе, но Дейрдре вас не тронула. Так что радуйся, парень.
Брок вздрогнул, ощутив присутствие магии. Соня. Ее магию он узнал бы с закрытыми глазами.
Выйдя из кухни, Соня направилась в садик Кары. Рыжие волосы ее были стянуты тугим узлом на затылке. Вместо плаща на ней теперь был толстый шотландский плед, перекинутый через одно плечо.
— Мы все ждем не дождемся, когда ты заявишь на нее свои права, — проследив за его взглядом, хмыкнул Куин.
Брок, нахмурившись, смерил взглядом младшего из братьев Маклаудов.
— Неужели это так заметно?
— А то! Как и ее чувства к тебе, — кивнул Рамзи. — Мы ж не слепые.
— Она — смертная, — угрюмо произнёс Брок.
Куин с задумчивой улыбкой покосился на нахохлившегося Брока.
— Маркейл тоже смертная. И Кара. Так что у нас с Луканом та же проблема, что и у тебя.
— А Галин с Хейденом до сих пор не уверены, бессмертные ли Риган с Айлой или нет, — добавил Рамзи.
— Я лишь пытаюсь сказать, — вмешался Куин, — что если вы с Соней любите друг друга, то все остальное не имеет значения.
Любовь. Хватит ли ему духу признать, что он любит ее? Хватит ли у него смелости мечтать о будущем вместе с Соней?
И самое главное — хватит ли у него мужества забыть о проклятии и подвергнуть жизнь Сони риску?
Брок вполголоса выругался. Соня была нужна ему. Он уже понял, что хочет всегда быть с ней, видеть ее улыбку, слышать ее смех, разделить с ней горе и радость и все, что пошлет им судьба.
Но стоит ли ради этого рисковать ее жизнью?
— Признаюсь, меня до сих пор не оставляет надежда, что нам удастся найти способ усыпить живущих в нас богов, — нарушил молчание Куин.
— А если нет? — покосился на него Брок. — Ты смиришься с тем, что тебе предстоит пережить и Маркейл, и вашего ребенка?
— Я люблю Маркейл больше всего на свете, — угрюмо кивнул Куин. — Поверь, Брок, она для меня — все. Мысль о том, что я потеряю Маркейл, для меня хуже смерти. И все же… если бы у меня был выбор — прожить с ней несколько лет или никогда не узнать ее любви, — я предпочел бы первое.