Вскоре в стране наступил политический кризис, распался Советский Союз, каждая республика стремилась обрести свою независимость. Киргизия тоже объявила о своем суверенитете. Поговаривали о том, что скоро неминуемо введение киргизского языка как государственного. Это известие произвело большой фурор в русскоязычной среде населения, началась массовая волна эмиграций, люди стремились уехать в русскоязычные регионы страны, покидали насиженные места. Из-за объявленного суверенитета встали заводы, закрылись многие предприятия. Продукция стала поступать в магазины с большими перебоями, чтобы купить необходимые в быту продукты, народ часами простаивал в длинных очередях.
Однажды, стоя в одной из таких длинных очередей за сахаром, Таня повстречала мужа Зои Виктора. Вид у него был не первой свежести, ботинки потрепаны, брюки помяты, взгляд неуверенный.
— Здравствуй, Таня, — обратился к ней, нервно поглядывая куда-то в сторону, Виктор.
— Здравствуй, Виктор. Как поживаешь? — сухо поинтересовалась Татьяна.
— Да все нормально, вот уже часа два как за сахаром стою, — отвечал Виктор, — хочешь, я пропущу тебя вперед себя? — виновато предложил он ей.
Танюшке не хотелось тратить много времени для покупки одной пачки сахара, поэтому, несмотря на свою неприязнь к Виктору, она согласилась. Народ, стоявший в очереди начал возмущаться. Но Виктор прилюдно объявил, что Таня сестра его жены и волнения в очереди утихли.
— Надо было сказать бывшей жены, — не удержавшись, съехидничала Татьяна. — Что же ты так ни разу не навестил своего сына? — вспомнив об Артурчике, с упреком спросила она.
— А я не уверен, что это мой сын, — серьезно заявил Виктор.
— Не уверен, так сделай экспертизу. И вообще, Виктор, всю эту историю с булавкой Зоя затеяла только ради тебя. Ей хотелось, чтобы ты не уронил своего достоинства среди односельчан. Почему ты заранее не предупредил ее об этом обряде? Для нее это было так внезапно, поэтому пришлось импровизировать, — пыталась разъяснить ситуацию Таня.
— Почему Зоя не призналась мне во всем хотя бы после свадьбы? Зачем обманула меня? — с горечью в голосе произнес Виктор.
— Потому что она боялась, что ты ее не поймешь. Зоя хотела рассказать тебе все на следующий день после свадьбы, но твоя мать сразу же дала ей почувствовать свое недоверие и, Зоя испугалась, — пыталась оправдать подругу Татьяна. — А ты сам тоже хорош? Изменял ей с другой женщиной во время ее беременности и бросил ее сразу же после рождения ребенка.
— Я ее не бросал, она сама ушла жить к своим родителям, — защищался раскрасневшийся Виктор.
— Да, и вместо того, чтобы простить и вернуть свою жену, ты тут же пускаешь к себе в дом жить любовницу, — предъявляла все новые обвинения Танюшка.
Ей было невдомек, что уже вся очередь внимательно следила за их спором.
— Какой бесстыжий, — не выдержала и вмешалась в разговор одна из стоявших рядом женщин, — а с виду производит впечатление порядочного человека.
— Да как он мог бросить свою беременную жену, негодяй, — послышалось с другой стороны.
У Виктора от волнения задергался левый глаз. Тане стало неловко за то, что окружающие стали свидетелями их громкого спора. Она попыталась выйти из очереди:
— Я уже пожалела, что встала рядом с тобой, Виктор, — сказала она, пытаясь выйти из узкого коридора, в котором стояла очередь.
Но рассерженные женщины начали кричать, чтобы Татьяна не уходила, а "убирался этот негодяй, который бросил свою беременную жену". Бедный Виктор не выдержал натиска толпы и, сопровождаемый злобными репликами, скрылся в направлении выхода. Тане было и смешно и жалко Виктора.
Рассказав о произошедшем Зое, они долго спорили, кто прав, а кто виноват. В конце концов обе пришли к выводу, что если любишь по-настоящему, то можешь простить любимому человеку все. Значит Виктор вовсе не любил Зою, иначе не предал бы ее в такой трудный час. Но то, что он ни разу не навестил и совсем не интересовался своим ребенком, этого им обеим было никак не понять.
34. Зоин подарок
Этой длинной и дождливой зиме казалось никогда не будет конца. Всего несколько раз выпал небольшой снежок, который быстро растаяв, оставил за собой еще большую слякоть и грязь. Серое небо, плотной пеленой затянутое грозными тучами, наводило на Татьяну грустные мысли. Она снова думала об Андрее, вспоминала их последнюю встречу и слезы самопроизвольно катились из ее глаз, застилая вид из окна. Таня изливала свою душу в поэзии: