У входа стоял маленький «Фиат Панда» — машина компании, но Глория считала ее своей. Она по привычке взглянула на пейзаж, который всегда поднимал ей настроение, — отель стоял на холме, высоко над Неапольским заливом, — открыла дверцу машины и села за руль.
О чем беспокоиться? — спросила она себя. Адвокат сказал, что через шесть недель можно будет развестись с Чейзом на том основании, что они уже пять лет живут врозь, ей даже не понадобится согласие мужа. Данте будет этим доволен. Очень скоро она станет официально свободной…
Глория тронула машину с места, проехала по элегантной подъездной аллее, обсаженной апельсиновыми и лимонными деревьями, и выехала через главные ворота на дорогу, идущую вниз, в Сорренто. Потихоньку напевая, она ловко вписывалась в крутые виражи дороги, зигзагом сбегавшей по склону холма. Внезапно, она успела лишь судорожно вздохнуть: ее на бешеной скорости обогнал черный спортивный «Бугатти», разминувшись с ней в нескольких сантиметрах.
Опять эта проклятая машина! Настоящий придурок, злобно подумала она, смутно уловив силуэт человека за рулем сверкающего чудовища. Но она продолжала аккуратно править «Пандой», у нее появилось неприятное ощущение, что водитель «Бугатти» ей кого-то напоминает. Эту машину она видела всего несколько раз за последние несколько месяцев, но ее было трудно не запомнить. Ей никогда не удавалось как следует разглядеть сидящего за рулем, а сейчас она не могла отделаться от ощущения, что этот человек ей знаком.
Настроение испортилось, а оно у нее не блестящее с самого утра: сегодня ровно пять лет, как она потеряла своего первенца. Ей так и не удалось полностью пережить этот выкидыш, и она все чаще спрашивала себя: нужен ли ей развод с Чейзом и предполагаемый брак с Данте или это просто отчаянное желание иметь ребенка?
Она назначила свидание Данте в ресторане «Дельфин», длинном уютном деревянном сооружении на сваях, которое вдавалось в море и где превосходно готовили рыбные блюда. Глория оставила машину на обочине и медленно пошла вдоль старого порта…
Данте встал при ее приближении.
— Опять опаздываешь, кара.
Кара — дорогая, как давно к ней никто так не обращался! Подвинув стул, он помог ей сесть и нежно коснулся губами ее щеки.
— Ты прекрасно выглядишь, и я рад, что именно мне выпала честь дожидаться тебя.
Она села напротив Данте и с удовольствием взглянула на море. Да, она приняла правильное решение. В Англию ее больше не тянет. Теперь ее жизнь — в Италии, с Данте, и через несколько недель она будет свободна и сможет выйти за него замуж. Она ласково посмотрела на Данте и вдруг спросила:
— Я тебе когда-нибудь говорила, что ты очень красивый мужчина?
— В таком случае, — он широко улыбнулся, — давай скорее все съедим и поедем ко мне.
Она закашлялась.
— Ты никогда не упустишь случая! — с укоризной заметила Глория.
Внезапно став серьезным, Данте пылко схватил ее руку и страстно прижал к груди.
— Я не настаиваю и не тороплю тебя. Я готов ждать сколько потребуется. Что-нибудь слышно из Англии?
Официант принес две порции великолепно приготовленного на гриле лангуста в чесночном соусе: Данте сделал заказ заранее, хорошо зная ее вкус.
— Да, да, конечно. Мой адвокат сказал, что через несколько недель исполнится пять лет раздельной с мужем жизни, и я смогу получить развод даже без его согласия. Письмо пришло сегодня утром, так что, как видишь, никаких проблем.
— Ты уверена? — скептически заметил он.
— Абсолютно, — убежденно кивнула она.
— В таком случае как насчет свадьбы в ноябре?
Данте с немой мольбой ждал ответа. Его предложение могло показаться небрежным, но она знала, что он искренен. Было так просто сказать, что она счастлива и что с нетерпением ждет этого дня, но почему-то при мысли о медовом месяце и необратимости шага, который она собирается сделать, уверенность покинула ее.
— Кара, скажи что-нибудь!
— Ноябрь — это будет чудесно!
Она произнесла эти слова и улыбнулась, а Данте, взяв ее руки в свои, нежно пожал их и поцеловал.
— Спасибо, кара, я обещаю, что ты никогда не пожалеешь об этом. — Отпустив ее руки, он вернулся к еде.
Глория покачала головой и последовала его примеру, но она не ощущала вкуса восхитительной пищи: мысли ее были далеко…
Ей вспомнились первые дни пребывания в Сорренто. После позорного предательства Чейза она переночевала в Лондоне у Кэти, а на следующий день та отвезла ее к своим родителям в графство Суррей. Через пару дней Глория уже ехала с родителями Кэти в Италию, где отец подруги, мистер Кларк-Смайт, занимал пост британского консула в Неаполе. Он представил Глорию синьору Моничелли, владельцу «Райского уголка», и итальянец, убедившись в ее способности к языкам и наличии небольшого опыта работы в Форест Мэнор, предложил ей место портье…