— А Тито? — спросил он, показывая на свою старую игрушку.
Она кивнула, и у нее похолодела кровь. Одно ухо у медвежонка было совершенно сожжено. С болью в сердце она смотрела на игрушку, зная, что именно за ней побежал Марко во время ночного пожара и именно из-за нее погиб его отец. Слезы подступили к ее горлу, потому что только сейчас она начала осознавать теперешнее отношение Майи к сыну. Марко вместе с его любимой обожженной игрушкой был постоянным напоминанием о ее потере.
Будто в тумане, она видела, как Марко вскарабкался на ее кровать и уютно устроился на сгибе ее руки. Она собралась с мыслями и вдруг поняла, что не видит змейки, которую они купили вместе и которую он постоянно носил с собой. Она крепко обняла его.
— А где же Руссо? Она все еще спит? — пошутила Мартина.
Марко посмотрел на нее серьезно большими темными глазами.
— Тито не любит Руссо. Медведи не переносят змей, так сказала тетя Юнис. Поэтому, она сказала, Тито убежал, когда у меня появилась Руссо, и мы не могли найти его. Он испугался.
Она нежно откинула его кудри со лба.
— Когда тетя Юнис сказала об этом?
— В тот день, когда купили Руссо. А когда я пошел спать, я не мог найти Тито. Тетя Юнис сказала еще, что Тито никогда не вернется из-за Руссо и посоветовала мне играть только с Руссо. — Он с нежностью посмотрел на медвежонка. — А я знаю, что Тито никогда не оставит меня. Правда ведь, Тито? А дядя Бруно нашел его. — Маленькое личико Марко засветилось от гордости за своего дядю.
С улыбкой глядя в его темные глаза, Мартина поняла, что Юнис пыталась спрятать игрушку, которая стоила Паоло жизни. Она делала это для Майи.
Конечно, Марко попросил игрушку, когда его постель перевели в комнату рядом с комнатой Мартины. Руссо только на время отвлек его внимание. Она могла догадаться, что, когда она ушла в тот вечер, Марко проснулся и спросил про Тито. Юнис, по всей вероятности, отказалась дать ему его, но Бруно настоял на том, чтобы она вернула медвежонка. Он, должно быть, даже плакал, засыпая и прижимая к себе игрушку, потому что на лице его были следы слез. Бедный Марко! Мартина надеялась, что Юнис с Бруно не поссорились из-за этого.
Она наклонилась к нему и поцеловала в кончик носа.
— Когда-нибудь, Марко, — сказала она с нежностью, — ты найдешь что-нибудь, что заменит тебе Тито. Но это когда ты будешь, конечно, большим.
— Я не понимаю, синьорина. Мартина улыбнулась. Марко переходил на свой язык, когда что-то не понимал.
— Забудь об этом, — сказала она, обнимая его. — А сейчас нам лучше всего встать, умыться и одеться, пока тетя Юнис не начала беспокоиться о том, куда мы подевались.
Юнис, появившаяся только после завтрака, отослала Марко к Стефано. Отказавшись от завтрака, она взяла чашку кофе и закурила сигарету.
— Бруно одевается, — сказала она. — Он берет с собой Марко в Торчелло сегодня утром. Один из наших друзей строит там виллу, и Бруно обещал присмотреть за строительством, пока хозяин в отъезде. Прости за вчерашнее. Получила удовольствие?
— Огромное, — осторожно ответила Мартина, чувствуя, что Юнис не в настроении.
— Доминик показал тебе картины своей матери?
— Да, они прекрасны. Она была действительно талантлива.
Юнис с безразличием передернула плечами.
— Ты должна чувствовать себя польщенной. Ты видела то, чего не видела я. — Она раздраженно вздохнула. — Откровенно говоря, чем больше я узнаю мужчин, тем больше мне нравятся женщины.
— Юнис, пожалуйста, перестань. Я думаю, Доминик не предполагал, что тебе это будет интересно. А что касается Бруно, он такой милый. Не забывай, что он только недавно потерял брата. Чтобы оправиться от того удара, который он получил, нужно время, и он перестанет чувствовать себя несчастным.
— Несчастным? — повторила Юнис. — А что со мной? Бруно взбесил меня вчера, когда отказался идти на обед, боясь оставить Марко одного. Я неделями пыталась убрать этого медвежонка от Марко. Сколько раз я прятала его, а он все время отдавал ему его обратно. Я думала, что та игрушечная рептилия, которую вы купили с ним, заставит его забыть Тито. Но он проснулся прошлой ночью после твоего ухода и попросил медвежонка. Я спрятала его и не хотела ему отдавать, естественно, он разразился слезами. Когда Бруно вернулся и увидел его плачущим, а он не переносит его слез, он потребовал достать и отдать игрушку Марко. — Она раздраженно передернула плечами. — Что я могла сделать? Бруно отдал игрушку Марко и был с ним, пока тот не заснул. А потом было уже слишком поздно идти к Доминику. Мы поссорились, и я сказала Бруно, что он больше думает о Марко, чем обо мне.
— Дорогая! — в испуге воскликнула Мартина. — Что же он ответил тебе?
— Конечно, все отрицал. Мартина кивнула.
— Я подозревала, что случилось что-то в этом духе, когда увидела сегодня утром Марко с медвежонком. Очень щекотливое положение для всех вас, включая Майю.
Юнис отпила кофе.
— Повтори это еще раз! Честно говоря, Марти, если бы тебя здесь не было, я бы ушла от Бруно прошлой ночью. Я такого натерпелась, пока Марко у нас!
Мартину удивила та жесткость, с которой Юнис произнесла эти слова. К сожалению, это случалось довольно часто и тогда, когда она присматривала за своими братьями и сестрами. Юнис всегда искала повода для ссоры, когда ее оставляли с детьми. Совершенно не догадываясь об этом, Мартина невольно подлила масла в огонь.
— Юнис, дорогая, — честно призналась она, — твои собственные переживания ничто по сравнению с Марко и Майей. Как, ты думаешь, он будет чувствовать себя, если когда-нибудь узнает, как погиб его отец? Естественно, мальчик нуждается в том, что принадлежало ему до того, как он потерял любовь обоих родителей. Вот почему он привязан к Бруно.
Прищурив свои раскосые голубые глаза, Юнис выпустила струйку дыма.
— Ты не ругаешь меня за Марко, Марти? Я знаю, ты стараешься все объяснить, но я не могу притворяться в своих чувствах к Марко, когда я вижу, что он стоит между мной и мужем. По крайней мере, я честно об этом говорю.
Мартина, чувствуя, что ей хочется пить, отпила кофе.
Решившись, она сказала:
— Ты слишком честна. А почему бы тебе немного не пересмотреть свои чувства? Мне кажется, ты слишком усложняешь ситуацию, которая может разрешиться со временем. Проблемы с медвежонком не будет, как только Марко обретет чувство. В данный момент у него никого нет, кроме Бруно. Будь я на твоем месте, я бы никогда не стала так делать. Извини, но ты всегда была близка мне, как сестра. — Она улыбнулась, и ее нежная теплая улыбка вызвала такую же реакцию у Юнис. Несмотря на свою раздражительность, Юнис выглядела очень привлекательно в брючном костюме из белого шелка, который удачно подчеркивал ее загорелую шею, цвет лица и льняные волосы.
— Извини, — произнесла она, чувствуя себя виноватой.
Мартина приятно улыбнулась.
— Вот в чем все дело. Ты начинаешь ходить кругами, ища себе прощения. Не таким путем надо действовать с Бруно.
Юнис тряхнула головой, как будто в этом была не ее вина.
— Я знаю, у Бруно сердце разбито из-за смерти Паоло, и делаю, конечно, все, что могу. Но он так предан Марко…
— Внимателен, скажем так, и благороден по отношению к тебе, — заключила Мартина. — Относись так же к маленькому потерянному мальчику, как и Бруно, и ты найдешь союзника, а не противника в лице своего мужа.
Мартина наблюдала за реакцией Юнис на сказанное ею, надеясь, что та мудро отнесется к ее вмешательству. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы их отношения испортились. Она слишком любила ее. К сожалению, Мартине было свойственно некоторое упрямство, заставлявшее ее рассматривать каждую проблему со всех сторон. Сердцем она была с Марко, и ее беспокоило, что когда-нибудь мальчик может узнать об обстоятельствах гибели своего отца. Но ее волновало и положение Юнис, и все это было написано на ее лице. Юнис положила ладонь на руку Мартины.