Мартина не расслышала, что ответила Кэй, потому что увидела машущую ей рукой Юнис.
— Марти, извини, — сказала она, — но мы должны уже уходить. Бруно должен кое-что сделать до отъезда, а у нас остается только один завтрашний день. Если тебе хочется остаться, Доминик проводит тебя.
Однако Мартина ничего не имела против ухода. Она увидит Доминика — это главное. Поэтому они подошли попрощаться к Элдреду и Эми Янг, которые сообщили, что после Греции они намерены опять вернуться в Венецию.
Мартина размышляла об этом по дороге к дому Бруно. Возвращаются ли они по просьбе Кэй, в надежде, что Кэй и Доминик поженятся? Она представила его стоящим с рукой на замке французского окна и его приглашение пойти на выставку. В этом не было ничего особенного, так, во всяком случае, ей казалось. И тем не менее она чувствовала себя до глупого счастливой.
Глава 6
На а следующее утро Доминик заехал за ней, как договорились, что доставило большое удовольствие Юнис: у нее шли последние приготовления перед отъездом. Мартина отметила, что выглядит она значительно лучше, чем раньше. Прошлым вечером они танцевали, в основном с Бруно, и со стороны казалось, что между ними нет никаких разногласий.
Небо хмурилось, когда Доминик и Мартина садились в лодку. Но даже если бы на улице шел проливной дождь, Мартина все равно была бы счастлива. Мрачный вид дворцов вдоль канала, углы и тени — все было так таинственно, что у нее появилось предчувствие, что что-то должно произойти. В это утро Доминик как-то особенно был похож на настоящего римлянина, и это произвело особое впечатление на Мартину. Светло-серый костюм, хорошо сидевший на нем, подчеркивал его прекрасную мужскую фигуру.
Сев рядом, он смотрел прямо перед собой и видел, казалось, то, что мог видеть только он один. Его чеканный профиль в неясном свете вызывал у нее трепетное чувство. Неожиданно он повернулся, словно почувствовав, что его рассматривают. Их взгляды встретились, и Мартина покраснела.
— Не очень-то хорошее утро, — произнес он. — Но зато у нас будет возможность попасть туда до того, как нахлынут толпы туристов.
На выставке оказалось уже много народу, но, несмотря на это, им удавалось избежать толкучки. Все выставленные картины принадлежали к ультрамодному течению и символизировали теперешнее неистовое время. Мартина с пониманием и живым интересом рассматривала полотна, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, чтобы понять смысл изображенного. Время от времени она заглядывала в каталог, спрашивала мнение Доминика, и он в обычной иронической манере высказывал свою точку зрения. Она искренне смеялась, когда ее догадка оказывалась правильной, и тогда весь мир вокруг казался прекрасным.
Между ними возникло несколько волнующих моментов, но Доминик вновь принял свой обычный холодный вид, хотя и был дружелюбно настроен. Эта его манера была ей уже знакома. И тем не менее утро было чудесным. Мартина больше узнала о современной живописи и о человеке, который шел рядом. Он не просто внешне нравился ей. Она любила его за то, что он есть, за силу характера, за то чувство юмора, с которым он смотрел на все вокруг, за то, как он смеялся, откидывая назад голову. Его четкое понимание общего смысла жизни, прирожденная воспитанность, хорошие манеры — все это захватило ее. Просто быть рядом с ним — многое значило для нее.
В конце осмотра она обернулась к нему, разрумянившаяся, сияющая.
— Спасибо, что вы привели меня сюда, — с чувством поблагодарила она. — Это прекрасно: возвращает из прошлого в настоящее. Я получила огромное удовольствие.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху, и она отвела свой взгляд, боясь, что может выдать свои чувства и услышать в ответ лишь дружеские слова.
— Надеюсь, слишком много искусства не пресытило вас? Что, если нам перекусить вместе? — ровным голосом предложил он. — Не знаю, как вы, а я люблю поесть.
— Поверите или нет, я тоже. — Она с сожалением протянула ему руку. — Но мне лучше попрощаться с вами. Я не могу больше заставлять вас тратить на меня столько времени.
Он посмотрел на нее, шутливо улыбаясь.
— Но ведь я все равно должен поесть. Вы готовы? Мартина была более чем готова. Провести еще час или более в обществе этого человека было просто блаженством. Когда они выходили из павильона, облака разошлись. Над ними было чистое голубое небо. Доминик привел ее в ресторан одной из гостиниц, поставил стул к столику. Почти тут же появился официант.
Для начала им подали холодную дыню, потом рыбу, приготовленную так, как это умеют делать только в Венеции. Целиком полагаясь на его вкус, она позволила ему самому выбирать блюда. Говорили мало. Мартина держалась спокойно, с удовольствием слушая его низкий, приятно звучавший голос. Каждое произнесенное им слово имело свой смысл. Глаза на загорелом лице смотрели загадочно. Зал, где они находились, был отделан под старину. Здесь было хорошо. Раздавались приглушенные голоса, аппетитно пахло едой.
Внимание Мартины привлекла группа людей, сидящих за соседним столиком: интересная молодая пара с двумя детьми — мальчиком и девочкой школьного возраста. Дети были хорошо воспитаны, их поведение было безупречным. Ей пришла в голову мысль, что такие же дети должны быть и у Доминика.
Тут же вспомнила о Майе, слабой, красивой, и Кэй — женщинах, которые могли претендовать на замужество с ним. Юнис подробно рассуждала об этом в своих разговорах. Все это вызывало беспокойство Мартины. Она любила его и стыдилась своего чувства, хотя понимала, что должна отказаться от него. Но одна только мысль об этом казалась ей сейчас невозможной.
Дома, в Лондоне, ее ждут новые встречи, выставки, фильмы. Все это будет обсуждаться с родителями. Но Мартина не видела впереди ничего, что бы могло по-настоящему захватить ее. Весь мир для нее сосредоточился сейчас в Доминике, сидевшем напротив, как всегда слегка наклонив голову набок, с иронической улыбкой, приоткрывающей прекрасные зубы. И все это — в ресторане первоклассного отеля, в Венеции.
— Спасибо за действительно чудесно проведенное время, — поблагодарила Мартина, когда он помогал ей садиться в лодку.
— Я рад, что вам понравилось, — живо отозвался он. — Роберто проводит вас. Простите, что не могу сделать этого сам, но у меня срочное дело. Я должен быть в условленном месте через десять минут.
Приподняв безукоризненно чистую манжету, он быстро взглянул на часы. Лодка везла ее домой. Закрыв глаза, Мартина думала о том, как он неожиданно вошел в ее мир. Но нет, совсем нет, без всякой надежды, думала она.
Вернувшись домой, Мартина не нашла Юнис. Ее ждала записка: «Буду около четырех». Воспользовавшись свободным временем, Мартина написала несколько писем. Около четырех зашла Эмилия и передала, что синьора Вортолини уже дома и ждет ее в гостиной.
Юнис великолепно выглядела в спортивных брюках молочного цвета. Большие жемчужные серьги хорошо сочетались со стоячим воротником. Только что уложенная прическа шла ей. Тепло улыбаясь Мартине, она пригласила ее сесть рядом. На низеньком столике стоял поднос с чаем.
— Присядь, Марти. Расскажи мне о выставке. Понравилось?
Мартина устроилась в кресле и рассказала о своем утреннем путешествии. Подав ей чашку чая, Юнис внимательно слушала.
— Я довольна, что тебе понравилось, — произнесла она, когда Мартина остановилась. — Доминик как раз тот человек, который подходит для таких походов. Теперь-то он тебе нравится?
— Нравится? — Засмеявшись, Мартина хотела скрыть боль, сидевшую внутри. — Скажем, я начинаю больше узнавать его, — уклончиво ответила она.
К ее облегчению, Юнис сама начала рассказывать о покупках, которые она сделала для предстоящей поездки. Конечно, разговор зашел о Марко. Они ели бутерброды и крошечные пирожные и уже выпили по второй чашке чая.
— Что касается Марко, — начала Юнис, откинувшись на стуле и закуривая сигарету. — Бруно хочется, чтобы он продолжал свои занятия у соседей по утрам каждый день. Ему не хотелось бы, чтобы он пропускал уроки с учителем. И кроме того, у тебя будет свободное время. Больше всего Бруно беспокоится о сне Марко, но, зная, что ты остаешься с ним, он уверен, что проблем не будет. Со временем все воспоминания о пожаре сгладятся. Дети податливы и скоро все забывают. Нас не будет неделю, но на всякий случай — номер врача записан в книжке под телефоном в холле. Там же номера всех наших знакомых, включая Доминика.