– Меня зовут Франческа, – сказала миниатюрная брюнетка. – А вы, должно быть, Роберт?
– Да, похоже на то. У вас прямо дар предвидения. – Он оторвал свой огненный взор от по-прежнему опущенного вниз лица застенчивой принцессы. Для этого ему пришлось совершить нечеловеческий подвиг. – Роберт Кэррингтон. Рад познакомиться, мисс… э-э… – Голос его при этом каким-то чудом звучал совершенно спокойно и безучастно, как будто у себя в офисе. Как будто кровь не бурлила в его венах, как будто он не боролся с нечестивым желанием схватить сексуальную мисс Кресент в охапку, перебросить через плечо и утащить куда-нибудь подальше, к себе в пещеру, и, словно первобытный дикарь, предаться там с ней греховному пороку. А еще лучше сделать это с комфортом, в роскошной постели королевских размеров в своем загородном доме.
– Мисс Франческа Нанетти, – пришла к нему на помощь девушка. – У вас кровь идет.
– Кровь?
– Да, у вас бровь разбита.
– А, это… пустяки. Небольшие шрамы украшают мужчину. – Он потрогал бровь и, заметив на пальцах следы крови, промокнул ранку куском футболки, задрав ее вверх. – Ничего страшного. На мне все быстро заживает.
При этом непринужденном, чисто спортивном движении обнажились загорелые и весьма рельефные мускулы живота, как на знаменитых статуях древнегреческих богов и героев, пересеченные по вертикали полоской темных, шелковистых волос, и обильно поросшая шерстью грудная клетка.
Глаза Дженнифер, однако, были по-прежнему устремлены вниз, на дно давно уже пустого пластмассового стаканчика. Она только тихо, но выразительно вздыхала.
– Кажется, вы работаете массажисткой, – светским тоном продолжил беседу Роберт, опустив запачканный кровью подол футболки и закрывая им свое скульптурно-мышечное великолепие.
– Да. – Франческа с любопытством посмотрела на него прищуренным, оценивающим взглядом. – А вы случайно не потенциальный клиент?
– Нет, боюсь, что нет, – легко проскочил Роберт через деловое тестирование. – У меня уже отлажена процедура регулярного массажа в одном спортивном зале. Правда, меня обрабатывает не столь прекрасная дама, как вы, а огромный, мускулистый афроамериканец. И он будет очень ревновать, если вы меня у него отобьете.
– А я, напротив, крайне нуждаюсь в регулярном массаже. У меня травмировано плечо, – раздался голос Жоана.
Роберт понял намек.
– Позвольте вам представить моего коллегу по команде. Жоан Афонсу. Он наш лучший игрок. А это мисс Кресент и мисс Нанетти.
– Зовите меня просто Франческа, пожалуйста, – заулыбалась брюнетка, доверчиво вложив свою хрупкую ладошку в огромную и жесткую лапу дворецкого и по совместительству игрока в гандбол. – Я не люблю обращение «мисс». Это сразу напоминает мне католическую школу Святого сердца, где я училась и где меня так называли монахини и учителя. Обычно перед тем, как направить к матери-настоятельнице для наказания.
– Святого сердца? – переспросил Жоан, взяв ее между делом под руку. – У меня там училась младшая сестра. Мария Афонсу. Может быть, вы ее даже знаете?
– Так Мария ваша сестра?! Конечно, знаю. Мы с ней учились в одном классе. И Дженнифер ее знает. Мы все одноклассницы. Боже, как тесен порой этот огромный мир. У нее, насколько я помню, португальские корни. Значит, и у вас тоже. А у меня родители из Италии… – И разговор двух мгновенно сблизившихся эмигрантов второго поколения, нашедших много общих знакомых, развиваясь, стал быстро удаляться от Роберта с Дженнифер по мере ухода куда-то вдаль увлеченной друг другом пары.
Оставшись наедине среди толпы зрителей и прогуливающихся отдыхающих, оба вдруг почувствовали какую-то неловкость.
Дженнифер по инерции потыкала соломинку в пустой бокал, пригладила рукой волосы, потом поправила воротник куртки, пытаясь придумать, что бы такое сказать поинтеллигентнее. Или хотя бы что-нибудь сказать. Это состояние было непривычным для нее, поскольку, как правило, за словом в карман она не лезла и хорошо подвешенный язык нередко помогал ей в различных житейских ситуациях. А сейчас язык как будто присох к нёбу и все слова куда-то улетучились.
Роберт уставился на макушку склоненной головы и тоже молчал, думая о своих ощущениях в присутствии этой необычной и столь переменчивой красавицы. Как говорят французы, настоящая femme fatale – роковая женщина. Особенно если вспомнить ее завораживающий, магнетический, пронзающий насквозь взгляд, который он только что почувствовал на себе. Но вот теперь он стоит возле нее, и куда вдруг все это подевалось? Где та увешанная ювелирными побрякушками сексапильная цыганка с каскадом спутанных волос на голове? Где та жадная мошенница в белой рубашке и обтягивающих стройные бедра зеленых брюках с глазами-калькуляторами? Куда все это ушло?