– Так вы хотите узнать, какое это на меня произвело впечатление? – усмехнувшись, спросил он.
Она отрицательно покачала головой, встревоженная разгорающимся блеском в его глазах.
– Не думаю. Пожалуй, нет.
– Ну что ж. Тем не менее я все-таки скажу, потому что вы абсолютно правы. Думаю, нам следует быть достаточно искренними и открытыми друг с другом.
Он опять смотрел на нее огненным взором, тем первобытным хищным мужским взглядом, который будил в ней противоположные желания – или же спасаться бегством, или же броситься к его ногам, сдаваясь на милость победителя и моля о милосердии.
Но сейчас его взгляд в сочетании с элегантным костюмом-тройкой и раскрытыми файлами казался особенно опасным, несущим реальную угрозу. Этому лощеному джентльмену уже пришлось преодолеть несколько барьеров цивилизованного поведения. Где гарантия того, что, успешно сломав несколько преград и наплевав на сковывающие его правила и нормы светского поведения, он вдруг остановится перед каким-нибудь последним хилым нравственным заборчиком?
И где гарантия, что она сама сможет устоять перед его бурным натиском и не поддастся собственным первобытным инстинктам и неосознанным импульсам?
– Открытость женщины в отношениях с мужчиной – непозволительная роскошь. Некоторые вещи лучше всего хранить при себе, – твердо заявила она.
– А никто и не требует полной прозрачности. Речь идет только о конкретном случае, с тем чтобы мы могли быстро, не затягивая решить побочную проблему и перейти к нашим основным делам.
Дженнифер на секунду задумалась, слегка склонив голову и выгнув бровь, а затем отчеканила:
– Хорошо. Вы меня убедили. Давайте обсудим эту проблему открыто. Что означает этот поцелуй для вас, мистер Кэррингтон?
– Этот поцелуй, мисс Кресент, пробудил во мне любопытство. – Его голос звучал довольно равнодушно, устало, с холодком. – Было бы интересно узнать, как вы отреагируете на продолжение.
– Я искренне сомневаюсь, что продолжение последует. Я свое любопытство удовлетворила полностью и не вижу необходимости в продолжении эксперимента.
– А вот это зря. Я полагаю, что такой случай опять представится. И в следующий раз я не собираюсь останавливаться, пока не удовлетворю свое любопытство до конца. – Его губы раздвинула улыбка волка, наткнувшегося в лесу на одинокую заблудившуюся овечку. Он выразительно провел пальцем по ее руке. – И полное удовлетворение я получу только тогда, когда буду лежать между ваших коленей, чувствуя затихающие конвульсии вашего обнаженного, усталого после бурного соития тела, насытившегося и истощенного до предела эмоциями и ласками.
Ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы выдержать этот волчий взгляд, чтобы заставить зазвучать спокойно свой голос, чтобы не сорваться в приступе истерики и страха.
– Вы полагаете, что я должна как-то прокомментировать вашу речь?
Волчья улыбка ни на миг не покинула его лицо.
– И вы будете умолять меня слиться с вами хотя бы еще раз. Вы будете кричать об этом.
Дженнифер звонко засмеялась, как будто сама мысль о такой возможности показалась ей абсурдной.
– Только в ваших фантазиях, – спокойно сказала она, хотя голос ее предательски дрогнул.
– В своих фантазиях я это уже проделал. И не один раз. – Теперь его взгляд был совершенно открытым и искренним. В нем открыто и беззастенчиво рисовались сладострастие и жажда покорения и обладания. – Хотите об этом услышать в подробностях?
Дженнифер отбросила игру в хладнокровие и жестко процедила:
– Нет, не желаю. Ваши примитивные похотливые фантазии меня не интересуют.
– Даже если это вы их возбудили и играете в них главную роль?
– Тем более.
– Лгунья. – В его голосе явственно слышались ласка и нежность. – Вы просто умираете от желания узнать правду. Я вижу это по вашим глазам. Жар, влечение и восхищение.
– В таком случае у вас галлюцинации. Вы видите то, чего нет на самом деле.
– Почему же? Ведь я вижу вас.
– Вы видите то, что вам хочется видеть. Давайте все же вернемся к реалиям и займемся нашими делами.
Роберт коротко хохотнул и сдался. Женщин все равно не переговоришь. Они любят, чтобы последнее слово оставалось за ними. И в общении с Дженнифер Кресент одних слов будет недостаточно, чтобы добиться ее капитуляции. А в данный момент у него в распоряжении только слова. Точнее говоря, пока он мог себе позволить использовать только это оружие.
– Ну хорошо. Будем считать, что вы выиграли этот раунд, дорогая. Я сдаюсь. – Он выпустил ее руку и потянулся за очками, переключая внимание на раскрытую подборку документов. Он как-то весь подобрался, и его вид тут же приобрел деловую значимость и суховатость, как будто ничего не случилось и они только что не обсуждали животрепещущие проблемы их совместного общения.