– Я не могу взять твои деньги, мама Фракатто, – твердо сказала Дженнифер.
– А я не могу понять почему? – обиженно сказала мамаша. – Чем мои деньги хуже, чем у этих Кэррингтонов? Они такие же серо-зеленые, как и у них.
– Не обижайся, пожалуйста. Просто я хочу, чтобы это дело было чисто моим. Сделать все своими руками. Папа тоже поддержал бы меня.
– Упокой Господи его душу. – При упоминании о своем почившем в бозе муже мамаша перекрестилась, чему тут же последовали и обе ее собеседницы. – Ты не права, – продолжала настаивать мамаша Фракатто. – Папа и я были вынуждены опираться только на свои силы, потому что у нас не было родственников в Америке, когда мы сюда добрались. Нам некому было помочь. А у тебя есть здесь родственники. Мы твоя семья.
– Да. Я знаю. – Дженнифер нагнулась и ласково погладила руку пожилой женщины. – И я весьма благодарна судьбе за это. Я даже не могу выразить, насколько я вам всем признательна, особенно тебе, мама. Но все же я хочу создать свою фирму самостоятельно. Это испытание моих личных способностей, моей готовности к самостоятельной жизни.
– Но ты же все равно делаешь это не вполне самостоятельно. Ты же все равно используешь чьи-то деньги, а не свои, – резонно заметила мамаша. – А эта синьора Кэррингтон, – она недовольно и презрительно фыркнула, – чем она лучше меня, что ты готова взять ее деньги. – Мамаша Фракатто замолчала и приняла трагический вид великомученицы.
Дженнифер в отчаянии от тяжело идущего диалога замотала головой.
– Это не мое личное отношение к тебе или к ней. Это просто бизнес, чисто деловой подход. – Дженнифер не хотела, чтобы манипулировали ее чувствами. – Это то же самое, что взять кредит в банке.
– В банке? У этих ростовщиков? Семья надежнее и спокойнее, – не сдавалась несгибаемая мамаша Фракатто.
– Мама, ну ты же сама брала заем в банке три года назад, когда перестраивала ресторан, – сладеньким голоском пропела Франческа, приходя на помощь подруге. – Помнишь? Ты же не пошла к дядюшке Анунцио или к кузену Джованни за деньгами, не так ли? А ведь они с удовольствием бы тебе их ссудили.
– Да, и заодно с удовольствием влезли бы в мои дела, а то и потеснили бы. – В этот момент до мамаши дошла суть высказанной ею фразы, и она замолчала и насупилась, при этом заметно утратила свою первоначальную уверенность и категоричность.
Дженнифер сверкнула удовлетворенно глазами, но не стала злорадствовать и развивать дальше эту тему. Похоже на то, что мама молчаливо признала свое поражение, хотя заставить ее сделать это словесно вряд ли удалось бы. Она любила, чтобы последнее слово в споре всегда оставалось за ней. Главное, теперь надо было закрепить незримую победу и дать ей с почетом отступить, но так, чтобы она, не приведи господи, не потеряла внешнего достоинства и самоуважения.
– Ну хорошо, – сказала мамаша, простирая руки к небу жестом иссякающего терпения. – Не буду больше настаивать. Вижу, что вас все равно не переубедить. Я хотела сделать как лучше. Но, видно, Господь не захотел вас вразумить. Каждый должен учиться на своих ошибках. Идите своим путем, и да поможет вам Бог. Ну а если не получится, тогда вспомните об этом разговоре и приходите ко мне за помощью. Я никогда не брошу в беде своих заблудших детей.
– Спасибо, мама, за понимание и за твое доброе сердце. – Дженнифер встала, обошла вокруг стола и поцеловала свою названую родственницу в щеку. Вслед за ней тот же ритуал проделала и Франческа.
– Ну хорошо, девочки. – Мамаша Фракатто обхватила лицо Дженнифер ладонями и некоторое время смотрела ей в глаза. – Тебе будет нелегко, но я верю, что ты справишься. У тебя достаточно воли, ума и упрямства. Да, кстати, а что ты собираешься делать с этим детективным расследованием и с этим Робертом Кэррингтоном?
– Да ничего. Это обычный способ для таких людей решать свои деловые проблемы. Речь идет о займе, проверяется потенциальный клиент. Я не вижу здесь никаких серьезных проблем. Мне нечего скрывать. У меня в моих финансовых и личных делах в этом плане все благополучно. Так что мне нечего бояться и не о чем спорить. Это бизнес.
И с этих пор только бизнес, подумала она. Больше никаких личных чувств. Впредь она не позволит деловым отношениям отклоняться в сторону личных. Ни в коем случае, ни под каким видом!
6
Дженнифер пересмотрела почти каждый предмет в своем скромном гардеробе, прежде чем окончательно определиться с выбором наряда для предстоящей деловой встречи. У нее не было одежды, предназначенной специально для работы в офисе. Только один костюм с определенной натяжкой подходил под определение «деловой». Это темно-бордового цвета ансамбль из габардина, состоящий из слегка приталенного жакета с баской и длинной узкой юбки. Он соответствовал ее вкусу и не слишком влиял на финансовые возможности. В те времена, когда он был остро моден, деловым женщинам позволялось более четко выделять свои телесные формы, нежели сейчас, когда господствует бесполый деловой унисекс.
Она сделала более строгую прическу, закрутив волосы французским узлом, и надела свои самые консервативные туфли из простой черной замши, с вырезом в форме латинской «V» и высоченными каблуками. К этому ансамблю Дженнифер добавила маленькую черную лакированную сумочку квадратной формы, достаточную по размерам, чтобы разместить минимально необходимые для выхода в свет принадлежности.
Увидев свое отражение в зеркале, она отметила, что выглядит весьма неплохо даже без своего обычного набора ювелирных украшений. Окончательно одобрив наблюдаемое в зеркале кивком головы, Дженнифер покинула свои апартаменты с высоко поднятой головой, с сумочкой, твердо сжатой в руке, излучая деловитость и уверенность в себе.
Она заторопилась вниз по улице к перекрестку, чтобы поймать такси.
Дом, где помещалась штаб-квартира мистера Кэррингтона, выглядел строго по-деловому по сравнению с расположенными рядом зданиями, украшенными итальянским мрамором в стиле барокко и французскими фризами. Фасад был выполнен из красного кирпича, без всяких лепных украшений и металлических кружев и создавал ощущение надежности, солидности и фундаментальности.
При одном взгляде на это сооружение Дженнифер захотелось развернуться и убежать. Но она набралась мужества, гордо вздернула подбородок и направилась по широким ступенькам вверх, к высоким двойным дверям с массивными бронзовыми ручками. Двери любезно открыл вооруженный охранник, слегка наклонивший голову в ответ на ее благодарную улыбку.
– Не подскажете, как найти офис мистера Роберта Кэррингтона? У меня назначена с ним встреча, – обратилась она к сидящей за стойкой смазливой девице в настоящем строгом деловом костюме, стоившем, вероятно, немыслимых денег.
– Поднимитесь вон на том лифте на последний этаж. Там обратитесь к девушке, которая занимается приемом посетителей, она вас проводит.
В это время мистер Кэррингтон вдоль и поперек мерил шагами свой огромный кабинет, ожидая звонка от секретарши. Когда этот звонок раздался, он едва не подпрыгнул от нетерпения.
– Да, – нажав кнопку интеркома, произнес Роберт как можно более сухим, безразличным, несколько усталым тоном, будто читал за столом месячный финансовый отчет о работе банка.
– Это Лина, сэр. Почему я работаю на приеме посетителей? Дело в том, сэр, что Дороти отлучилась на несколько минут, но передала мне, что надо немедленно известить вас, как только появится мисс Кресент. Что я и делаю. Она здесь, рядом со мной. Мне самой проводить ее в ваш офис или подождать, когда вернется Дороти?
По правилам, установленным самим мистером Кэррингтоном, посетителям не дозволялось самостоятельно бродить по территории, где располагались кабинеты руководства. В то же время лицу, работающему на приеме посетителей, ни под каким видом нельзя было оставлять свое рабочее место без замены.