— Но ты же сказал.
— Я сказал, что прогуляю Джима, пока ты будешь разговаривать с моей бабушкой. По крайней мере, я хотел это сказать.
— Ты сказал «с моей…»
Эми умолкла. Девушкой? Бабушкой? Ну, правильно, он ничего не сказал. И Эми вернулась к своему первому вопросу.
— Почему ты ничего не сказал?
— О том, что я отчасти африканец? — Пол пожал плечами. — А ты не понимаешь?
— Нет, не понимаю. Разве что ты предполагал, что я могу быть расисткой.
— Ты бы удивилась, если бы узнала, сколько в Англии расистов. А теперь сядь и давай поговорим.
Эми продолжала стоять, где стояла.
— Говори…
Она замолчала, не в силах продолжать из-за боли в колене. Оказывается, оно совсем не зажило… Эми посмотрела на удобное кресло, на которое показывал Пол, потом вызывающе глянула на него самого, дошла, хромая, до стола, повернула деревянное рабочее кресло и только тогда села.
Пол улыбался, словно видел что-то смешное. Он не повернул головы и продолжал смотреть прямо перед собой, показывая Эми свой четкий красивый профиль.
— Ты помнишь моего друга Оуэна Риса?
— Владельца чудесного паба? — Эми напрягла память. — «Полумесяц»?
Пол кивнул.
— Помнишь наши школьные прозвища?
— Я помню, что они совершенно бессмысленные, — нахмурилась Эми. — И какое отношение они имеют к?..
— Он был Китом.
— Да. Хотя я не представляю почему.
— А я — Фриком.
— Тоже непонятно.
— Что же непонятного. Это от клички Африканец.
— Афр?..
— Ты же знаешь, какими дети бывают, — спокойно проговорил Пол.
Она знала.
— Но почему? Ты же совсем не похож на малийца.
— Фулани. Так мы называемся.
— Понятно.
Эми посмотрела на фигурку.
— Это стилизация.
— Все равно ты не похож. И ты не темнее многих европейцев, — стояла на своем Эми.
— Еще в самом начале мой отец приехал навестить меня.
— И?..
— Он… Он был гораздо темнее меня.
— Маленькие негодяи, — улыбнувшись, пробурчала Эми. — А Оуэн?
— Вначале он был Китайцем.
Эми некоторое время размышляла о бесконечной детской жестокости.
— Мы с ним скооперировались, и стало легче.
— Вы дрались? — спросила Эми, зная ответ по собственному педагогическому опыту.
— Конечно. Мама Оуэна научила его приемам каратэ, а он научил меня.
— Ты и это умеешь? — Эми с уважением поглядела на него. — Наверное, это тебе помогло.
— Помогло. Но теперь я взрослый и стараюсь избегать ненужных стычек.
— Я заметила, — сухо проговорила Эми, однако голос у нее стал мягче.
Интересно, он специально увел ее в свое детство, чтобы она немного успокоилась? Если так, то он преуспел. Эми понимала, что должна быть ему благодарна, однако она опять рассердилась, едва подумала, что он может делать с ней, что хочет. И вернулась мыслями к маленькому мальчику, каким Пол был лет двадцать назад.
— Ты сказал, твой отец был больше похож на африканца, чем ты, — тщательно подбирая слова, проговорила Эми. — Поэтому родители твоей матери возражали против ее замужества?
— Если честно, то, наверное, не поэтому. По крайней мере, я не знаю. — Пол опустил голову, словно мысленно прокручивая свои воспоминания о родителях матери. — У них хватало возражений и помимо этого.
Эми постаралась подавить в себе жалость к маленькому мальчику, отец которого не смог позаботиться о нем.
— Ты все еще не ответил на мой вопрос, — напомнила она ему. — Почему, Пол? Почему ты ничего мне не сказал?
— Так много всего было. — Пол избегал встретиться с ней взглядом. — Мне не хватило времени…
— А вчера вечером и сегодня?
Эми вспомнила, как они ужинали вчера и она рассказывала о своей жизни на ферме и о том, почему долго оттуда не уезжала. Ей казалось правильным ответить откровенностью на его откровенность, но ей и в голову не могло прийти, что он скрыл едва ли не самое для себя важное.
— Ты не просто не сказал. Ты хотел скрыть от меня, словно… словно ты думал, будто я сразу изменю свое…
Эми замолчала, боясь окончательно выдать себя, а ей этого совсем не хотелось, во всяком случае пока он держится так холодно с ней.
На сей раз Пол повернулся к ней, и Эми поняла, что он все понял. Его синие глаза смотрели на нее с таким неподдельным изумлением, что она неловко заерзала в кресле, как будто попала под луч прожектора.
— А ты уверена, что нет?
Эми тяжело вздохнула и твердо ответила:
— Уверена.
Она удержалась, чтобы не наговорить лишнего, чтобы не защищать себя от несправедливых подозрений и не нападать на него за его недоверие к ней, чтобы не выплескивать на него поток доказательств своей правоты… Одно слово было в данный момент весомее всего того, что она могла бы еще сказать.