— Благодарю, это здорово меня выручит, — бросаю на него короткий взгляд и не понимаю, почему он не уходит. Дверь в мою палату он оставил приоткрытой и это тоже правила приличия, чтобы ничего такого не подумали, ведь если мужчина останется наедине с девушкой за закрытой дверью ужас, что за этой дверью может случиться. …И тут до меня доходит чего он ждёт.
— Джоан, вы наконец нашли нам новый сосуд! — одобрительные нотки в высоком женском голосе звучат весьма сомнительно. Но я ни капли не сомневаюсь, что сейчас в мою палату войдёт докторша и хозяйка этого неприятного голоса, и я почему уверена на все сто, что это баронесса. Поэтому, когда они действительно входят одна за другой, я рассматриваю будущую мать во все глаза с удвоенным интересом.
— Я не планировала сегодня приезжать, но мне так захотелось взглянуть лично, — произносит сияющая высокомерием блондинка, на которой всё от модного дизайнера и даже невидимая корона. — Здравствуй, дорогой, — холодно бросает она, скользнув по Дамиру небрежным взглядом. Ой, да я смотрю они просто влюблены друг в друга без памяти. Затем оценивающий взгляд голубых, как льдинки глаз, прошелся и по мне. — Когда же наш сосуд будет готов к оплодотворению? — переключила она внимание на Джоан.
— Меня зовут Даяна, — поднялась я на ноги, и судя по тому, как докторша поджала губы, она понимает, что баронесса меня очень задела таким отношением.
— Я предпочитаю не персонифицировать сосуд, — махнула ручкой Линда. А я ещё себя считала грубой.
— Да мне плевать, что вы там предпочитаете и с какой горы вам насрать на элементарное человеческое уважение, но я не позволю обращаться со мной, как с вещью, — вдруг выдала я, что заставило её моментально уставиться на меня с диким возмущением.
— Я покупаю тебя почти что на год, я буду одевать и кормить тело этого сосуда, поэтому на этот период ты моя вещь, милочка, — кривя рот, отбривает она.
— Линда, не стоит, — пробует заикнуться Дамир, но, по-моему, слишком слабо, настоящие мужчины возражали бы иначе. Вот ещё один минус, и красавчик нравится мне ещё меньше.
— Но вещь не может зайти сейчас в ванную, снять с себя это больничное барахло, взять свою сумку и послать тебя на прощание к дьяволу в его косматую бороду, — шиплю я, сжав кулаки. — Я не настолько хочу получить эти деньги, чтобы быть просто телом! Ты знаешь, кто я?
— Попавшая в беду неудачница, которой больше ничего не остаётся, как продать это самое тело, — холодно отвечает она мне, скривив уголки губ в пренебрежительной усмешке. — Здесь диктует условия тот, кто платит деньги. Тебе что не объяснили? Чтобы получить обещанные выплаты ты обязана стать послушным сосудом. Мне не нужна какая-то там вспыльчивая ирландка Дяана, мне не нужен инкубатор, качающий свои права, мне нужна адекватная, понимающая простые указания суррогатная мать, предоставившая мне в аренду свою матку!
Ну такого я точно терпеть не собиралась!
— Желаю удачи с поиском новых сосудов! — резко разворачиваюсь, и не желая оставаться здесь больше ни секунды, распахиваю дверцы шкафчика, хватая свою юбку и блузку.
— Поздравляю, Линда. Ты делаешь всё, чтобы дети у нас так и не появились. Джоан, я могу вас попросить увести Линду в свой кабинет, а я попытаюсь исправить ситуацию.
Дамир что-то там говорит им ещё, выпроваживая за дверь, но я уже не обращаю ни на кого внимания. Я слишком зла!!!
— Нечего здесь исправлять, подкаблучник! — я на таком взводе, я почти в бешенстве, поэтому меня даже не волнует его присутствие и то, что я переодеваюсь у него на глазах, стоя в одном лифчике и трусиках. А вот Дамира, похоже, это несколько смутило, но он не отвернулся, просто помог своей челюсти вернуться на место.
— А чего мне стесняться? Я ведь сосуд! — рычу, нервно застёгивая юбку. — Теперь я понимаю, почему ни у кого не приживаются её яйцеклетки, потому что некоторым монстрам размножаться противопоказано свыше!
— С чего ты взяла, что я подкаблучник? — ах, вот что нас больше всего задело.
— Потому что настоящие джентльмены обычно не стоят замороженным столбом, когда их любимые жёны пытаются втоптать в грязь человеческое достоинство другого человека!
— Ты не права. Я знаю, как вразумить Линду, и я это сделаю, но это стоит делать не при свидетелях. Прекрати суетиться и давай поговорим! — ого, голос на меня поднял. Я, конечно, замерла, наградив его красноречивым обиженным взглядом.
— На баронессу свою стоит накричать, а не на меня! — вытрушиваю из сумки сверток с наличкой и без сожаления сую ему в руки. — Сочувствую. Но, как говорится, любовь зла!